– Что у тебя было по физике в школе? – засмеялся Василий Сергеевич.
– Четвёрка. Но вы не отвлекайтесь от темы. – И Оксана начала вспоминать перечень вопросов по своему сну, который составила вчера. – Ну, во‑первых: почему во сне некоторые события из реальной жизни вспоминаются правильно, как были, а другие – просто придумываются?
– Мне кажется, – после небольшой паузы ответил Василий Сергеевич, – во сне все события придумываются. Просто всё, что способен придумать наш мозг, так или иначе основывается на тех образах, которые когда‑либо были ему ведомы. Часть информации, из которой сновидение составляет свою мозаику, берется из реальных событий недавнего прошлого, а часть – из каких‑нибудь давних, забытых. И на базе всего этого сознание сновидений создаёт новые сюжеты.
– Но зачем?! Зачем мозг это придумывает?
– Потому что он этого хочет.
– То есть мне очень хотелось побродить по коридору и натерпеться в результате страха?
– Выходит, что так.
– Бред какой‑то.
– Может, и бред. – Василий Сергеевич смиренно пожал плечами. Помолчав, он спросил: – А ты когда‑нибудь каталась на «американских горках»?
– Один раз в детстве, – кивнула Оксана. – А что?
– И как?
– Нормально. Весело. Но какое это имеет отношение к моему сну?
– Сейчас поймёшь. А что тебе понравилось на «американских горках»?
– Что понравилось? – Немного подумав, она усмехнулась: – Получается, что понравилось именно испытывать страх. Там ещё была «комната ужасов», карусели разные, где дух захватывало.
– Значит, твоей душе в небольших количествах страх необходим?
– Вот это да! – удивилась Оксана. – Но зачем душе страх?
– А это уже второй вопрос. И поверь: найдя ответ на него, ты встанешь перед следующим. И так – бесконечно.
– Да уж! Заманчивая перспективка! Хорошо, я потом подумаю над этим, а пока вопросы дальше по списку: зачем в своих снах я иногда залезаю в узкий лаз и начинаю в нём задыхаться? Ну, или другие ещё бывают сны, когда я задыхаюсь от дыма, а потом просыпаюсь в больнице. Причём если от источника дыма я пытаюсь убежать, спастись, позвать на помощь, то в узкий лаз я почему‑то лезу добровольно. Мне страшно, я не знаю, зачем я туда лезу, но знаю, что должна. И как возможно, что я начинаю задыхаться от воображаемого, приснившегося мне дыма?
– Да, я понимаю, у меня тоже так бывает, только я обычно тону в болоте, – улыбнулся Василий Сергеевич. – Я размышлял над этим и позволю себе поделиться своими мыслями. Я думаю, что сон можно видеть не только с начала, но и с конца.