Он не мог позволить себе явиться во всем своем божественном великолепии – это привлекло бы не только слуг Ю Ни, но и посеяло бы панику среди смертных, которых он пришел защищать. Вместо этого он позволил своей форме раствориться в потоках ветра и света, чтобы вновь собраться на крыше одного из самых высоких небоскребов в огромном мегаполисе, который уже тронула тень.
Город внизу жил своей лихорадочной жизнью, но что-то было не так. Даже отсюда Си Юнь чувствовал неестественный холод, ползущий по улицам, видел тени в переулках, которые двигались слишком быстро, слишком неправильно. Он закрыл глаза, отсекая шум смертного мира, и сосредоточился, расширяя свое божественное восприятие.
Он ощутил их. Две раковые опухоли тьмы, разрастающиеся на теле планеты. Одна была холодной, хрупкой, как старые кости, от нее веяло пылью веков и могильным смрадом. Эта энергия была сконцентрирована, словно замерзший гнойник, на окраине города, там, где раскинулся древний некрополь. Другая же была иной – вкрадчивой, липкой, как паутина кошмара, она просачивалась в сны людей, питаясь их страхом, расползаясь по городу подобно ментальной заразе. Ксар и Морвен.
Первым был Ксар. Его влияние было более физическим, более прямым. Он осквернял саму землю, поднимал мертвых. С ним нужно было разобраться немедленно.
Невидимый для смертных глаз, Си Юнь бесшумно пронесся над городом к старому кладбищу. Картина, открывшаяся ему, была хуже, чем он ожидал. Вековые деревья стояли голые и почерневшие, словно обожженные морозом посреди лета. Трава была серой и ломкой. Между покосившимися надгробиями и склепами двигались фигуры – не просто блуждающие духи, а шаркающие, обледеневшие трупы и лязгающие костяные воины с пустыми глазницами, в которых горел нечестивый синий огонь. Воздух был настолько холодным, что дыхание смертного замерзало бы в воздухе.
В самом центре некрополя, на крыше величественного мавзолея, сложенного из черного, испещренного трещинами мрамора и украшенного барельефами из человеческих костей, восседала фигура. Костяной Генерал Ксар. Он был огромен, закован в броню, казалось, сплавленную из костей тысяч жертв. Его шлем напоминал чудовищный череп с длинными рогами, а в руках он держал громадную косу, лезвие которой было выковано не из металла, а из сгустка застывшего страдания, испускавшего волны леденящего холода. В пустых глазницах шлема горели два осколка синего льда – его глаза. У подножия мавзолея застыли ряды его элитной гвардии – скелетов-гигантов, вооруженных костяными мечами и щитами.