Внутри царила абсолютная тишина, но тишина звенящая, наполненная шепотом веков. Бесконечные ряды стеллажей уходили в туманную даль, но вместо книг на них покоились светящиеся сферы, мерцающие свитки, сотканные из лунного света, и кристаллы, в которых застыли целые эпохи. Воздух был прохладным и пах озоном и пылью времени.
«Редкий гость в Запретных Залах,» – раздался голос, казалось, идущий отовсюду и ниоткуда. Голос был древним, как сами звезды, лишенным эмоций, но полным знания.
Перед Си Юнем из вихря звездной пыли и обрывков воспоминаний сформировалась фигура. Она не имела четкого пола или возраста, ее очертания постоянно менялись, но глаза – две далекие мерцающие звезды – смотрели прямо в душу Бога Войны. «Я – Хранитель Звездной Пыли, страж этих хроник. Что привело Бога Войны в место, где мечи молчат, а говорят лишь тени прошлого?»
«Хранитель,» – Си Юнь склонил голову в знак уважения перед древней силой. «Я ищу знание. Знание о том, кто ныне зовет себя Ю Ни, Владыкой Подземного царства. О его прошлом. О том, кем он был до того, как Бездна поглотила его свет».
Глаза-звезды Хранителя на мгновение вспыхнули ярче. «Опасное знание ты ищешь, Си Юнь. Память о великом предательстве и еще большей скорби. Знание, которое может обжечь душу сильнее любого демонического огня. Готов ли ты заплатить цену за взгляд в бездну чужой боли?»
«Небесное царство и мир смертных на грани уничтожения,» – твердо ответил Си Юнь. «Любая цена приемлема, если это знание поможет нам остановить его».
Хранитель медленно кивнул, его форма слегка заколыхалась. «Цена – это не золото и не сила, Бог Войны. Цена – это соприкосновение. Чтобы понять тьму, нужно почувствовать ее истоки».
Хранитель взмахнул рукой, и перед Си Юнем возник один из кристаллов памяти. Он сиял не лунным светом, а тусклым, болезненным багровым огнем. «Это – осколок его прошлого. Не хроника событий, но эхо чувств. Прикоснись. Узри не историю, но боль, что породила монстра».
Си Юнь колебался лишь мгновение. Затем его рука уверенно легла на холодную, вибрирующую поверхность кристалла.
Мир вокруг исчез. Его захлестнула волна не его собственной боли. Он увидел – нет, *почувствовал* – неясные образы: сияющие залы, похожие на Небесное царство, но иные, древнее. Услышал смех, полный света и радости. Ощутил прикосновение теплой руки, чувство доверия и… любви? А затем – ледяной холод предательства. Не просто обида, а сокрушительный удар в самое сердце, расколовший душу. Обман, клевета, несправедливое обвинение со стороны тех, кого он считал братьями, кем дорожил больше всего. Он почувствовал падение во тьму, не как поражение в битве, а как медленное угасание света внутри, замененное растущей, всепоглощающей ненавистью и жаждой отмщения тем, кто отнял у него всё. Имя… он почти уловил имя, которым звали его *тогда*, до падения, но оно ускользнуло, погребенное под веками злобы.