– Ты же вроде сказал, что у тебя в глазах потемнело, – недоуменно воскликнул Рома.
«Истинный следователь, а я истинный баран еще и с плохой памятью», – чертыхнулся Санек.
– Ну да, и это тоже. Мне же пришлось резко съехать, а по зеркалам я в тот момент особо не смотрел, – постарался выкрутиться Саша, но Наварский нутром чуял, что друг что-то не договаривает.
Саша открыл бутылку, бросил крышку на журнальный столик, но промахнулся, и она упала на пол. Рома поднял крышку, положил на стол, открыл свою бутылку и протянул в сторону Саши, немного наклонив горлышко вперед:
– Мир?
– Мир, – Саша стукнул горлышко своей бутылки о горлышко бутылки Наварского. Мужчины немного отпили пива, и Ромыч спросил:
– Выяснил что-нибудь у Покровской?
– Все, – немного нагло ответил Саша.
Рома смотрел на друга и понимал, что произошедшие события немного сбили с него спесь, и Рома был этому рад. Раньше Саша был не только гордым, но еще очень упрямым и своевольным. Сейчас он был более пришибленным сложившимися обстоятельствами, хотя упрямства и своеволия все еще было предостаточно. Страшно подумать, что он еще мог натворить, если бы его тогда не вышибли из органов.
– А если конкретнее?
– Ромыч, вы же ее допрашивали, уверен, что мне она сказала то же самое, что и вам.
– Историю про помехи тоже выдала? – хохотнул Наварский, и Саня понял, что Рома в это не верит.
– Да, а что в этом смешного? Вполне вероятно, что был какой-то звук.
– Ну да, предполагаемый убийца возвращается на место преступления с колонкой в руках, чтобы поднять весь дом и наверняка привлечь к себе внимание. Гениально, Ватсон.
Саша пожал плечами и снова отпил из бутылки, не глядя на друга. Развивать эту тему он не хотел.
– По второму убийству что-нибудь известно? – спросил Саша.
– Ты врубил осла, понятно, – проговорил Рома, поставил бутылку на стол и положил руки на подлокотники, в упор глядя на Сашу, но как-то по-доброму.
Туманова всегда восхищала в его друге вот эта непонятно где скрывавшаяся доброта. Наварский не мог долго злиться, чаще всего первым шел на примирение. Да и вообще создавалось ощущение, что Рома для Саши – как старший брат, которого у него никогда не было. Чего уж там, Туманов вообще единственный ребенок в семье, любимый и избалованный. А с двоюродными братьями и сестрами он предпочитает не общаться, не его поля ягоды.