– Ой… что-то в горле першит…
– Ну вот, начинается, – простонал Алексеев.
– Что, еще один эффект? – насторожился директор.
Боря сделал судорожный вдох… и из его рта вырвался громовой голос:
– ПОСТРУИЦИН – ЛУЧШЕЕ ЛЕКАРСТВО НА ЗЕМЛЕ!
Лампочки в лаборатории дрогнули.
На улице завыла сигнализация припаркованной машины.
Стеклянные пробирки на полке задребезжали.
Директор медленно убрал руки от ушей и посмотрел на ученых.
– Вы сделали рекламного робота?
– Нет! – возмутился Сержанов. – Это… это просто… эээ… побочный эффект!
– Мне нравится! – обрадовался Боря, надувая щеки.
– НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО! – в один голос вскрикнули все трое, но было поздно.
– КУПИТЕ ПОСТРУИЦИН! – загремел Боря.
Дверь лаборатории распахнулась, и на пороге появилась уборщица тетя Люба.
– ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ?! – рявкнула она.
– Э-э… научный эксперимент? – неуверенно сказал Сержанов.
– Я вам сейчас такие эксперименты устрою! – тетя Люба замахнулась шваброй.
Боря испуганно вскинул руки…
И вдруг исчез.
Все остолбенели.
– Боря?! – пискнул Алексеев.
– Я здесь! – донеслось откуда-то сверху.
Все подняли головы.
Боря висел под потолком, цепляясь за вентиляционную решетку.
– О-о-о… – протянул Сержанов. – Похоже, мы открыли режим хамелеона!
– Это уже не смешно! – завопил директор.
Тетя Люба, побледнев, перекрестилась и медленно вышла из лаборатории, шепча что-то про «нечистую силу».
– Слезай оттуда, немедленно! – приказал директор.
– А я не могу! – Боря паниковал, болтаясь на решетке.
– Отлично, – вздохнул Алексеев. – Теперь у нас не просто лаборант, а подвесной.
– Надо что-то делать, – пробормотал директор. – Надо срочно что-то делать…
Сержанов внезапно оживился.
– Так а давайте протестируем Поструицин на вас, Василий Павлович!
Директор медленно повернулся к нему.
– ЧТО?
– Ну да! – продолжил Сержанов. – Вы же сами жаловались на давление! Представьте, вы будете первым здоровым директором института!
– Я и так здоров, – ледяным голосом сказал Василий Павлович.
– Ну… вам же было интересно, как работает препарат… – хитро добавил Алексеев.
Директор задумался.
В этот момент Боря застонал:
– Ой… кажется, я теряю…
И с громким «БАХ!» свалился прямо на стол.
– Ох… – простонал он, поднимаясь.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Алексеев.
Боря потряс головой.
– Нормально… но, кажется, эффекты проходят.
Все замерли.
– Так… значит, Поструицин не вечный? – уточнил директор.