– Ах, Се-Се, что это вы здесь устраиваете? Немедленно отключите абарическое поле. Наш бат должен иметь его естественную гравитацию, иначе он погибнет, прежде чем мы увидим его снова окрепшим.
– Не сердитесь, Хил-Хил, – рассмеялась Се, – я очень хорошо за ним ухаживаю и уже его накормила – посмотрите на состав рациона – 150 граммов белка, 240 граммов жира и…
Хил посмотрел на пружинные весы, которые находились под каждой марсианской посудой для еды и мгновенно определяли, сколько питательных веществ было в нее положено или доставлено в организм.
– Но вы не обозначили гравитацию, об этом ничего не было сказано в ваших инструкциях. Да, Хил-Хил, и вы же не можете требовать, чтобы я ползала по комнате, когда он не спит.
– Ах вот как! Это задевает ваше самолюбие!
– Вовсе нет, это было необходимо для бата! Когда он проснулся, мне нужно было быстро подойти к нему, а потом приготовить паштет, и – да, к вашему сведению: его зовут Зальтнер, и он не калалек, а… я забыла слово, но я покажу вам местность на карте.
– Сначала верните земную гравитацию… но подождите минутку, я хочу сначала сесть… итак…
– И я тоже хочу сначала сесть, – сказала Се.
Когда они оба заняли свои места, Се повернула рычажок, и Зальтнер увидел, как Се и Хил заметно ссутулились в своих креслах, их движения стали медленными и затрудненными. Но Зальтнер также заметил, что исчезло владевшее им странное чувство головокружения, а руки и ноги снова начали двигаться нормально, так что он смог удобно устроиться на кровати.
Доктор доброжелательно смотрел на него своими большими, говорящими глазами.
– Итак, бат снова жив, – сказал Хил, чего Зальтнер, признаться, не понял. Затем он добавил на языке эскимосов: – Может быть, вы понимаете этот язык?
Зальтнер угадал вопрос и покачал головой. Вместо этого он произнес на марсианском языке то, что узнал от Се:
– Пить – вино – бат хорошее вино пить…
Се разразилась своим тонким серебристым смехом, а Хил весело сказал:
– Вы добились отличного прогресса. Теперь, я думаю, мы скоро сможем разговаривать.
Он указал на сосуд для питья, стоявший рядом с Зальтнером, и тот снова отпил из него, чтобы восстановить силы.
Зальтнера очень волновала судьба его спутников. Он еще раз попытался спросить о них. Он поднял один палец и сказал:
– Бат Зальтнер.
Затем он поднял три пальца и дальнейшими знаками попытался дать понять, что «три бата» прибыли с шаром и потерпели крушение.