– Не здесь. Ждать. Нуме приходят.
Ла вопросительно посмотрела на Зальтнера. Но он не ответил; он видел, что девушка замерзла.
– Бросьте одеяло! – крикнул он.
Эскимосы опять его не поняли.
– Как будет «одеяло» на гренландском языке? – спросил Зальтнер у Ла.
– Кепик.
– Кепик! – крикнул Зальтнер наверх.
Сверху сбросили шерстяное одеяло. Зальтнер, закрепив ледоруб в ледяной стене, наклонился далеко вперед, чтобы поймать его. Это удалось. Зальтнер завернул в одеяло Ла. Затем он достал свою флягу, которую предусмотрительно наполнил коньяком из припасенных дорожных запасов, и дал Ла отпить немного. Ла вряд ли знала что это такое, но когда она проглотила огненный напиток, приятное тепло разлилось по ее телу.
Зальтнер вкратце рассказал о том, что ему удалось обнаружить. Он не обнаружил ничего существенного. Объект, о котором шла речь, был одним из одеял, упавших с воздушного шара, тем самым, в котором теперь была закутана Ла. Но был ли он взят Тормом и оставлен там, или же он упал с шара во время полета и был занесен сюда ветром, определить было невозможно; последнее было даже более вероятно.
Наконец, марсиане снова появились на краю расщелины. Был спущен второй канат. Зальтнер соорудил из него сиденье, и дал сигнал наверх. Во время подъема он поддерживал Ла и отталкивался от стены ледорубом. Они благополучно выбрались на поверхность.
– Я очень многим вам обязана, – сказала Ла.
Глубокое изнеможение охватило ее, и ее пришлось нести к лодке.
Маленькая экспедиция немедленно отправились на станцию.
Глава 11. Марсиане и земляне
Начался сентябрь. Солнце все еще описывало полный круг по небосводу, еще не заходя за горизонт, но возвышаясь над ним всего на несколько градусов. Оно уже касалось самых высоких вершин гор, которые в некоторых местах поднимались над крутыми берегами полярного бассейна. Долгий полярный день подходил к концу. Словно постепенно угасая, огромный шар солнца – красный диск без лучей – блуждал вокруг острова как естественная часовая стрелка. Сквозь медленно набегающие волны из окружающего водного пространства к нему тянулась широкая, радужная светящаяся полоса.
Двое немецких полярных исследователей проводили свои дни на Северном полюсе словно в восхитительной сказке. Если бы мысль о потерянном спутнике не угнетала их настроение и не омрачала удовольствие от настоящего, ничто не могло бы быть более радостным и воодушевляющим, чем счастливое общение с жителями полярного острова, который, как они теперь узнали, был назван ими Ара, в честь первого космического корабля с названием Ар.