Дни шли за днями. За Брамсом следовал Шостакович, за Шостаковичем – Штраус. Мы пахали до седьмого пота и неустанно вместе с нами работал он сам. По-прежнему без партитуры и без дирижерской палочки. Феноменальная музыкальная память. После первых месяцев неприятия, коллектив его признал и зауважал. Оркестр срывал овации на каждом концерте. Наше звучание стало одним общим дыханием. Женский молодняк очень сильно старался ему понравиться. Особенно из кожи вон лезла Ольга, альтистка. Не замужем, красивая, стройная, избалованная. Эдакая охотница за богатенькими самцами. Но у нас бюстом и ножками особо не похвастаешь. Концертные платья закрытые и длинные. Пару раз она пыталась поприжиматься к нему то в буфете, то в коридоре. Он даже не понял, что она от него хочет, а когда дошло, наконец, одарил ее таким ледяным взглядом, что у нее пропало всякое желание его захомутать. Стало и без слов все понятно. В коллективе он ни с кем не сближался, корпоративы игнорировал, на дни рождения ни к кому не ходил, сухо поздравлял в чате. Не любил всех одинаково, на провокации не велся. Стали ходить слухи, что он нетрадиционный. Публику, надо сказать, он тоже не любил. Просто очень грамотно с ней работал. Всеми силами пытался обгрейдить музыкальный уровень населения. Отнести культуру в массы. Подтянуть, приподнять планку, поднатаскать примитивные души на постижение прекрасного. И делал это с упоением, бесконечно профессионально. Чуть позже я поняла, что такое странное поведение в обыденной жизни – не уродство характера, а инстинкт самосохранения. Таким образом он просто экономит эмоциональный ресурс. Иначе ему нечего будет отдать на сцене. Воспринимая мир через уши, преломляя душой, он выдает новую улучшенную версию произведения. Это не талант. Это гениальность. Его крепко, взасос поцеловал при рождении Бог, а он эти Орфеевы слюни передает, словно бацилловыделитель, окружающим.
Через какое-то время, понаблюдав за ним, за той титанической работой, которую он выполняет, за переживаниями и бесконечными метаморфозами его души на репетициях и концертах, я осознала, как глубоко и бесповоротно влюблена. Не легкой влюбленностью в кумира, в чужой талант. А тяжелой, как бронетанк, уничтожающей все на своем пути, патологической любовью зрелой, и, видимо, не самой умной на свете женщины. С ревностью, бесконечными внутренними диалогами и руганью, проекциями и слепым обожанием. И проваливаюсь в эту бездну с каждым днем все глубже. Я безответно влюблена в странного отстраненного, мечущегося эгоистичного аутиста, да еще и моложе на тринадцать лет! Уже не говоря о том, что я полжизни замужем и у меня двое почти взрослых детей…