Этюдики Макса - страница 3

Возле лавок, где мы расположились, в кучу свалены здоровенные рюкзаки и палки-альпенштоки, или альпендрыны, как называют их туристы.

Со стороны наши мужики не походят на интеллигентных сотрудников НИИ. Тот факт, что они не режутся в карты, а глубокомысленно играют в шахматы, не меняет отношения к ним. Пассажиры стараются пройти в другой зал ожидания, принимая странную компанию за цыган или бомжей.

Да ладно. Не впервой, дело-то привычное.

Ждём чету Басалаевых. Атмосфера в маленьком грязненьком аэровокзале напрягает. Не терпится поскорее развести костёр где-нибудь в тихом местечке и основательно перекусить. Хочется чаю крепкого горячего. Бутербродная сухомятина надоела, а еда в ресторане нам не по карману.

Наконец, объявили прибытие самолёта, на котором летят недостающие туристы. Продолжаем знакомиться.

Организатор и руководитель нашей группы Басалаев Владимир Васильевич, для краткости – ВВ, или Владимир. ВВ – полковник военной службы, самый старший из нас, ему сорок два года. Людмила Басалаева, его жена, лейтенант – служит вместе с мужем. Их сыну, Виталику Басалаеву, девятнадцать лет. Виталий, продолжатель династии, – курсант военного училища.

Розовощёкий улыбчивый Токарев Павел, двадцати семи лет, старший лейтенант. У него украинские корни, и парни шуткой величают его – Павло́, с ударением на последнюю букву. Несмотря на то, что мы общаемся на «ты» и называем друг друга по имени, Павел обращается к ВВ исключительно на «вы» и только по имени-отчеству. Непривычно как-то: режет слух. Но у военных свои правила.

Я – Ирина Максимова, мне двадцать шесть лет, для друзей просто Максик. Турист-горник, пожизненная медицинская сестра, и неважно, нахожусь на работе или на отдыхе. В компании военных и «физиков» я единственный «лирик», по совместительству летописец. Существует в наше время такая редкая должность. Вообще-то, если официально, то хронометрист. Но летописец звучит как-то благороднее. Поэтому я летописец. Ну и основная моя обязанность – медик. Хранитель святая святых – походной аптечки.

Серые тучи, серые дома. Грустный островок с мелко моросящим дождём. В бухте – кусочек Охотского моря. Настоящего солёного, но такого же серого, как сам припортовый город.

Третьи сутки торчим в порту, раскинув палатки прямо в заросшем, заброшенном сквере. С милицией договорились. Проверили у нас документы и разрешили обитать здесь до отбытия на Итуруп.