Всё сложилось бы иначе.
А если бы он отступил от разбойничьей проблемы? И если бы не перебил Менестрелей? К каким бы это привело трудностям? Земли Миробоичей оказались бы рано или поздно повторно разорены. Многочисленные бандитские шайки работали бы на князя Искро, а наёмники, под видом лихих людей, совершали бы по его территориям безнаказанные рейды.
Каждый раз Камил спрашивал себя: не слишком ли жестоко он поступает, не слишком ли далеко забрёл в трясину бесконечной злобы и мести? И каждый раз осознавал, что зло было необходимо. Что его зло было злом меньшим.
Добро в этом мире принимали за слабость. Только отъявленная жестокость способна установить справедливость. Только грубая сила позволяет выжить…
На следующее утро странные события предыдущего вечера Камилу показались лишь сладким сном. Приятным и стыдным одновременно. Жанна всегда казалась ему странной. Всё-таки, ей пришлось пережить много кошмаров, даже больше, чем Камилу. И это не осталось без следа – Жанна полюбила жестокость. Она презирала послушных. Наказывала своих служанок. Но в то же время непокорных ей она ненавидела ещё больше. Камил продемонстрировал свою непокорность слишком уж брутально – порубив её дружинников-любимчиков на куски в короткой схватке. И при этом не стал расправляться и с ней, а напротив – приблизил её к себе. Защитил. Взял под опеку беззащитную девочку, какой Жанна всегда и являлась.
Возможно, ласка и забота на фоне кровавых луж в том коридоре возымели совершенно неожиданный эффект. Показательные казни всех врагов Миробоичей на площади внушили ей и ужас и восторг одновременно. Визжащих разбойников, бандитов, насильников разрывали на части пришпоренные кони.
А теперь и войско Менестрелей оказалось перебито вместе со своим предводителем, о чём по миру разлетелись необычайно страшенные слухи. И Жанна догадалась, что это дело рук Камила. Видать, увязала известия с его отсутствием…
Всего этого хватило, чтобы что-то перевернуть внутри Жанны.
Свежи в памяти слова, когда Жанна назвала его единственным родственником и братом. И это после того, как он лишился всей своей семьи за несколько лет. Слова эти запали в душу. Семья – это ведь единственный уютный очаг посреди океана жестокости и отчаяния. Камил понимал это лучше всех, спустя годы одиночества.