Дна не разглядеть. Слишком глубоко.
Камил бросил вниз свой факел. И тот полетел, освещая неровные стенки ямы кругом оранжевого света. Факел шлёпнулся в гниль и сразу потух. Но в отсветах Камил успел различить карабкающееся к ним наверх нечто…
– Господи! – Асуп пришёл в ужас. – Что это такое, милорд?! Оно сейчас выберется наружу!
А Камил судорожно размышлял. Пытаясь придумать, что бы предпринять, что бы противопоставить чудовищу. Слишком оно показалось ему страшенным в то краткое мгновение, когда факел пролетал мимо…
Теперь было слышно только, как оно скребётся по стене. Ничего не видно. Чернота скрывала невообразимый ужас.
Оно всё приближалось и приближалось.
Железяки расположились вокруг дыры. И когда гнилое многоликое чудовище показалось совсем близко, когда высунуло свои длинные узловатые конечности наружу – Химера задвинула плиту, зажав тварь. Оно теперь не могло провалиться вниз. Но и выбраться тоже не могло. Барахталось и ревело.
Железяки принялись размахивать своими секирами, разделывая верещащее на всё подземелье чудовище на кусочки.
И под конец Химера ухватила эту тварь, да вытянула оставшийся обрубок наружу. Асуп вовремя прибежал с крепкой верёвкой, толщиной своей едва не сходившей за корабельный канат. Железяки крепко обмотали чудовище. И уволокли в коптильни, где подвесили к потолку. А Камил изучал тварь, осматривал. Даже попытался вселиться в неё, выйдя из тела, но безуспешно.
Если сбрасывать множество тел в одну кучу – иногда получается подобное. Похоже, это правило. Не из-за этого ли одни народы завели традицию хоронить мертвецов в отдельных могилах, а другие вовсе – сжигать дотла?
Через день экспериментов и размышлений Камил всё таки добил тварь. Толку от неё никакого, даже если отвезти в Перевал к дворцу князя – чудовище порубили на куски и серьёзного сопротивления оно не окажет.
Камил больше не сбрасывал негодные обрубки и тела в одну кучу. Их предавали огню в коптильнях…
Тем временем в поместье и его окрестностях продолжались строительные работы неведанных масштабов. И шпионы-купцы, проходившие через эти земли, наверняка заподозрили неладное и обо всём доложили князю. Крестьяне не раз рассказывали, как их расспрашивали любопытные торгаши.
Среди пришедших на работу крестьян Камил подметил особого силача. Огромный в плечах, с руками толще, чем у некоторых были ноги. Он отрывал от земли, казалось бы, неподъёмные тяжести.