Некоторые нюансы древнего мышления и мифологии требуют отдельных комментариев, которые я буду выносить между главами. Постараюсь быть доходчивым и выражаться кратко. К изданию также прилагается список основных событий, имен и терминов, упомянутых Вазиром ибн Акифом.
Искренне ваш, Денис Лукьянов
Той роковой ночью, когда ей предстояло умереть, времени – свернуться прокисшим молоком, а всем клепсидрам[1] мира – начать отсчет с начала, с обреченной бесконечности сифра[2], что смуглые брахманы-индусы называют основой вселенной, – звезды погасли.
Так ей казалось.
Небо – чернее черного. Ночь – сплошь липнущее к телу дыхание скорой смерти. Без звезд, без надежды – ее вели почти вслепую, озаряя путь всего одним стеклянным сосудом со светящимися червями, да и те словно боялись сиять – мерцали тусклыми точками.
Так ей казалось.
Звезды же, холодные сгустки серебра, горели ярче обычного.
Она просто не хотела видеть.
Шла и смотрела под ноги, разглядывала собственные следы на остывающем песке и теребила бусы из красных камушков.
И ведь теперь она никогда не сможет передать их, отщипнуть часть своей сути, выполнить предназначение; так, по крайней мере, с детства учили шаманы. Часть тебя – в этих бусах. Будь готов оторвать эту часть, получив взамен чужую.
Пустыня изголодалась по человеческому горю – в темноте безмолвные барханы притаились первобытными хищниками. Они и прежде всегда тревожили ее, даже когда четкий ритм медных барабанов под землей напоминал: не одна. Никогда. Нигде.
Сейчас барабаны гремели вновь – но по другому поводу.
Она не хотела смотреть ни вперед, ни по сторонам. К чему созерцать однообразные пейзажи, эти иссушенные долины, некогда, как говорили старейшины, цветшие радугой самоцветов и полные буйной душистой зелени. Пока люди не согрешили. И пока бог – в наказание, говорили они, – не ниспослал сюда его. Она всегда ценила красоту – ту малую, до которой удавалось дотянуться, – но вовсе не по этой причине решила смотреть под ноги, игнорируя приевшиеся песчаные покрывала. Знала, куда ее ведут. Слишком хорошо знала.
Врезалась в спину впереди идущего мужчины. Все они вокруг мужчины: вот один стоит с полосатым глиняным сосудом, полным золота, другой с таким же, до краев забитым драгоценными камнями. Вот хлипкий юноша – с единственным источником света, а вот широкоплечий – он хмыкнул, сурово посмотрев на нее.