– Томас, не знаешь, кто это? Все время смотрит на меня. – Спросила она наконец и кивнула в сторону незнакомки.
Прескотт обернулся, но как раз в этот момент аниматор в костюме белого кролика загородил таинственную незнакомку.
– Наташа, ты что? – Засмеялась Джейн. – Хочешь познакомиться с аниматором?
– Да нет же, за ним: что там за женщина?
Джейн и Томас вгляделись в толпу, и вот кролик сделал шаг в сторону, открыв вид на байкера и его девушку.
– А! Так это Ребекка Мур. – Сказал Томас. – Она на меня смотрит, видимо. Джейн, помнишь, я тебе говорил? Она хотела пообщаться со мной.
– Так вам удалось пообщаться?
– Почти нет. Мы только уединились, как за ней приехал ее байкер и увез ее домой к себе. Я успел ей рассказать только про тебя, дорогая, и про приезд Наташи.
– Странно… – Пробормотала она. Ей по-прежнему казалось, что Ребекка смотрела не на Томаса, а именно на нее. Молодая женщина с таким отчаянием ловила каждый ее взгляд, что Наташа не смогла не проникнуться. И тогда, в беседке… Что она хотела поведать ей? И почему именно ей, ведь они были незнакомы?
– Пойдем, познакомишь нас? – Предложила Джейн.
– Что ты, нет. – Томас неожиданно заартачился.
– Но почему? Вы все-таки не ладите?
– С Ребеккой ладим. А с ее парнем – не особенно.
Вскоре дети стали сбегаться в центр холма вокруг аниматора, каждый показывал корзины с добытыми призами. Ведущим пришлось нелегко: по меньшей мере трое детей пришли с корзинками, из которых так и сыпались пасхальные яйца. Но все же выбор был сделан, и победитель получил самый большой мешок с подарками.
Толпа рукоплескала победителю и тем, кому достались утешительные призы. Заиграла музыка, толпа стала рассеиваться по холму. Взрослые покупали для детей пасхальные украшения, сахарную вату, мороженое в лавках, расставленных вокруг холма.
Томас уговорил подруг тоже купить мороженое. И вот когда они встали в очередь с мороженым, неожиданно Наташа услышала голос за своей спиной:
– Прошу вас, скажите: это правда, что вы подруга знаменитого инспектора из Лондона? – Это Ребекка накинула на голову капюшон красной толстовки и теперь шептала ей в ухо, как будто стараясь остаться незамеченной издалека. Казалось, ей нельзя было подходить ни к Наташе, ни к Джейн, ни к Томасу, словно ее байкер запретил ей общаться с людьми.