Повисла тишина. Кажется, такое не входило в планы этого отряда. Воины отвели взгляд в сторону, давая своему командиру решить всё самому. Лир Булар молча разглядывал меня. По его взгляду было понятно, что он обдумывал и прикидывал, как ему лучше поступить.
Брать меня на задание опасно. В глубоком тылу врага невозможно предсказать ситуации. В случае серьёзной опасности помощи мы не дождёмся. Оставлять меня рядом с границей фронта тоже не стоило. Рядом проходят боевые действия. Они, непременно, меня затронут. К тому же, тут будут часто проходит вражеские патрули. Быть обнаруженной ими всего лишь вопрос времени. Наилучшим вариантом был третий: переправить меня на нашу сторону. Однако и тут существовал один риск – обратно им вернуться уже вряд ли получится. Враг хитрый и поймёт, где и как смогли проникнуть шпионы. Придётся лир Булару искать другой путь.
– Мы поведём вас к нашим, – принял решение Джеймор.
Согласна. Нельзя, чтобы я попала в руки врагов. Но это решение дорого стоило: отряд провалил задание, даже не приступив к его выполнению.
– Не желаете освежиться, рейниса? – отвлёк меня лир Булар от грустных мыслей. – Здесь рядом есть небольшая заводь с проточной водой.
Тело действительно хотело поплескаться, и я кивнула. Джеймор отвёл меня к заводи и скрылся за деревьями. Я торопливо разделась, сложив одежду на поваленное бревно. Подняла руки, чтобы собрать косу и закрепить чудом оставшейся в волосах шпилькой, как услышала шум со стороны деревьев.
Повернула голову и увидела лир Булара, который неотрывно следил за мной. Я сглотнула и тут же прикрылась руками, а затем и повернулась спиной. Зажмурилась. Я же своими глазами видела, как он ушёл. Почему вернулся?
Горячие шершавые ладони легли мне на плечи. Я вздрогнула и застыла. Нет, Джеймор, пожалуйста.
– Миарина, – жарким дыханием он опалил ушную раковину.
Я почувствовала, как его губы коснулись мочки уха и медленно заскользили вниз, к основанию шеи. Внутри всё заледенело. Я развернулась лицом и заглянула ему в глаза. Посмотрела снизу вверх. Он высокий и могучий. Остановить сбежавшую слезу я не смогла, руки не слушались, отказывались открыть до конца едва прикрытое тело, даже чтобы оттолкнуть, защитить себя.
Широкая ладонь легла на мою щёку. Я закрыла глаза и натужно сглотнула. Большим пальцем он стёр слезу и отступил. Через несколько секунд я услышала шелест листьев. Открыла глаза. Я была одна на берегу пруда.