– А ты сможешь из окна то вылезти?
– Смогу. Иди, говорю
Я пошла на беседу. Моей маме в тот момент было года шестьдесят три или шестьдесят четыре. У нас очень высокий первый этаж. И пока я слушала Витины бредни она вылезла из этого окна, спрыгнула с бордюра на асфальт и через пять минут привела участкового. Для Вити вечер закончился томным свиданием с местным милицейским начальником. А у нас образовалось время подумать
Ну вот. Витя ушел на профилактику. Скорее всего его через пару часов отпустят. Что он будет делать дальше. Никто не знает. Но все уверены, что ничего хорошего от него ждать нельзя. Мне казалось, что мама тогда тряслась больше всех. Хотя она его никогда не боялась. Она боялась за нас.
– Галька, что делать то будем. Сегодня он допустим не придет, а завтра? Я, конечно, попозже схожу к участковому, все узнаю, но какой от этого толк?
А я и без мамы знала, что надо что-нибудь придумать. А что? По идее надо куда-нибудь свалить. А куда? Кому нужна я? Да ещё с двумя детьми впридачу? Да, дети у меня хорошие, спокойные, но они мои! Если мне не нравятся чужие дети, почему кому-то должны нравится мои? Полный абзац, и не одной идеи в голове.
Сейчас мне много лет, и я понимаю, что не нужно было никаких идей, и никаких переездов. Надо было просто написать заявление в милицию. Начать именно с этого. Кроме того, у меня были три человека, которые обещали мне помочь успокоить Витю. Это заведующая, Ольга Константиновна. Дойти до нее всего двадцать метров. Света, которая моя мясокомбинатовская подружка. Ехать до нее дальше, но она тоже за свои слова отвечала. А ещё был Слава. И он бы это сделал самолично. По крайней мере начал бы этот процесс, прямо сразу. Ведь буквально пару или тройку месяцев назад он успокоил Витю по Диминой просьбе. И идти до него тоже примерно двести метров. А можно сесть на автобус и уехать к нему на работу. Он сам научил, как его искать.
Но в эту сторону я даже не думала. Мне казалось, что Витя такой всемогущий и смелый, что все менты ему по барабану. Вот сейчас я пишу для тех, кто погряз в такой же ситуации, как я тогда. Сейчас многое изменилось, и никто не будет спрашивать, какой у вас брак, официальный или гражданский. Этого кухонного боксера испугают сразу. Поверьте мне, я это прошагала от начала до конца. Эти смельчаки могут бороться только с теми, кто слабее. Никогда они не рыпнуться ни на ментов, ни на полицию. Иногда достаточно одной профилактической беседы, чтобы эти удоды стали следить за своими руками. Я живу давно, и когда со мной все это происходило, не было загадочного и непонятного слова "абьюз", и никто не говорил о домашнем насилии.