Я провела руками по лицу, избавляясь от остатков кошмара. Вернуться в свой мир и потерять Эйдена – сейчас я не могла придумать, что может быть хуже. Поднялась с постели, пробежала вниз по широкой мраморной лестнице, заглянула в ванную. Эйдена не было видно ни в зале, ни на кухне. Он говорил, что хочет провести церемонию в саду в увитой разросшимся плющом беседке, значит, наверняка сейчас там, заканчивает последние приготовления. Хорошо, мне тоже пора привести себя в порядок.
Я поднялась обратно в спальню, достала белое платье. Пока одевалась, поправляя корсет и разглаживая подол, вспоминала наш разговор про церемонию. Я хотела пригласить Морта, но Эйден внезапно воспротивился.
– Милая, я очень хочу, чтобы в момент произнесения клятв, мы были наедине. Не хочу делить этот момент ни с кем другим.
– Но это же Морт! Мой единственный друг здесь.
– Тем более! Прости, но вы с ним…
– Так ты ревнуешь? – Я с удивлением посмотрела ему в глаза. Эйден кивнул.
– Конечно, ревную!
Я смотрела на себя в зеркало то собирая, то распуская волосы. В итоге решила оставить их свободно лежать на плечах. Ну всё, я готова. Осталось лишь найти Эйдена.
Я вновь спустилась по лестнице и прошла ко входной двери. Между створок желтела какая-то бумажка. Я, не задумываясь, вытащила её, открывая дверь и впуская в дом поток утреннего воздуха. Аккуратный почерк Эйдена, ровные строчки, ни единой помарки. Прочла раз, сглотнула. Не поверив, пробежалась по строчкам ещё раз. Схватилась за ручку двери, опускаясь на каменный пол. Снова и снова складывала обычные слова в страшную правду, не веря в происходящее. А потом свет вокруг померк.
Раньше я думала, что пять стадий принятия проходят лишь люди, столкнувшиеся со смертью. Потерявшие близкого или сами находящиеся на границе жизни и смерти. Но никак не те, кто столкнулся с предательством любимого человека. С обычным, казалось бы, расставанием. Это ведь всего лишь… всего лишь…
Стадия первая: отрицание.
Я очнулась на холодном полу. Открытая дверь хлопала на ветру, а с улицы в дом заползла темнота. Сколько я здесь пролежала? Что произошло? Воспоминание рухнуло на плечи, пригвоздив к мрамору. Записка. В темноте нельзя было разобрать ни слова, так что пришлось подниматься. Ноги держали с трудом, колени дрожали, а к горлу подкатывала тошнота. Нет, мне показалось. Этого не могло произойти. Эйден не мог такого написать.