Все это длилось не больше пары секунд. Затем я резко отпрянула под прикрытие шторы, поняв, что брюнет смотрит прямо в окно. Оказавшись за спасительной тканевой преградой, шумно втянула носом воздух и ощутила, как сердце бешено колотится в груди, словно готовясь вот-вот оттуда удрать. Глубоко вдохнула, выдохнула и попыталась мысленно себя успокоить.
«Ирен Ирсон, у тебя просто очень богатое воображение. Ну обернулся этот брюнет, что в этом такого? Зачем пугаться, словно мышь, увидевшая кота? Да он не на тебя вовсе посмотрел, а просто в сторону», – пыталась я мыслить здраво.
Звук ударивших о мостовую копыт, что донесся с улицы, подтвердил: и правда, соседу не было никакого дела до одной девицы, что высматривала его из окна. Этот тип помчался по своим очередным, наверняка очень-очень срочным делам. Я же вдруг осознала: все то время, что наблюдала через стекло, я сжимала ручку пустой чашки.
Поставила ее на краешек стола и взглянула на часы, которые висели над кухонной вытяжкой. Они показывали без пяти минут мое опоздание на работу.
Только я собралась уходить, как за кухонной дверью послышался шум, и в следующий миг она распахнулась, явив на пороге дедушку с газетой в руках.
– На первой полосе пишут, что законники вчера поймали какого-то особо опасного черного антиквара, у которого обнаружены похищенная из Ворсмусского музея «Коринея утреняя» и даже вазы династии Моу, – возвестил он, видимо успев не только взять с порога новостной листок, но и детально изучить его.
– Я рада за наших доблестных дознавателей. Но еще больше я порадуюсь, если успею на службу вовремя, – подбежав к деду и поцеловав его в кончик носа, отозвалась я. А после добавила: – Деньги для молочника и госпожи Фрей я оставлю на комоде у входа. Люблю тебя.
Больше не медля ни секунды, я ринулась в коридор, взлетела по лестнице и, переодевшись в первое попавшееся чистое платье, заколола волосы, натянула чулки, быстро зашнуровала высокие ботинки, подхватила сумочку и выбежала на улицу, пытаясь обогнать само время и заскочить в последний вагончик уходящего экипажа. К слову, мне это даже удалось. Так что в мастерскую я пришла почти вовремя. На две минуты после восьми можно было бы закрыть глаза. Всем, кроме вахтера у входа. Старая грымза мстительно выписала-таки мне опоздание! И где, спрашивается, женская солидарность?!