Пропала совсем… Возле ног барона появилась черная кошка, он наклонился, чтобы погладить ее, но тотчас отдернул руку! Это была не ЕГО кошка… Понимая, что он может увидеть сейчас, Мерсье замер. Из библиотеки донеслось чье‑то сдержанное покашливание. Это не мог быть Джоб, он отпросился у барона на сутки и должен был появиться не раньше утра. Да и войти в дом он бы не смог, дверь была на засове. Мерсье уже догадался, кто мог кашлять в комнате, но не решался пройти туда. «Значит, все правда… В завещании – правда…» – подумал он и вытер выступивший у него на лбу холодный пот. Покашливание повторилось, барону почудилось даже, что он различил негромкий смех из библиотеки. Медлить не имело смысла: Мерсье переступил порог.
Девочка из портрета сидела за столом и перелистывала какой‑то старый фолиант, кошка находилась у ее ног. Барон остановился, внимательно разглядывая оживший портрет, и кашлянул в свою очередь.
– Вы не ошиблись, сударь, в выборе средства… И вот я здесь, – сказала девочка, улыбнувшись.
– Вы здесь… – подавленно пробормотал барон.
– Да это я! – ответил призрак. – Что вы, сударь, хотите сказать мне?
– Разве Вы не знаете, ваше высочество? – Мерсье приблизился к той, кого он произвел в этот сан.
– Моя смерть не позволила мне проникнуть в тайну Проклятия вашего рода, но Вы, очевидно, можете прояснить мне все это! – княжна произнесла это с чувством нескрываемого презрения.
– О, Ваше высочество, эта тайна была завещана мне моим дедом, узнал я ее лишь после смерти отца пять лет назад. Можете ли Вы презирать меня, последнего представителя нашего рода, за преступления предков?!
– Я не говорила о презрении, барон, – девочка встала и прошла по комнате, как бы разминая уставшие от долгого стояния ноги. – Но Вы должны знать, что проклятие тяготеет над проклятым родом до седьмого колена. Или до его искупления…
– Я был женат, сударыня, – Мерсье, несмотря на священный трепет, нашел нужным приблизиться к призраку. – Моя жена умерла в весьма раннем возрасте. У меня были дети, они все погибли при странных обстоятельствах… После этого я принял участие в нескольких дуэлях и весьма кровопролитных битвах, но не получил и царапины. Желая умереть, я не могу этого сделать! Разве я недостаточно искупил вину предка?
– Мне трудно слушать вас, я не понимаю! – и девочка протянула руку по направлению к Мерсье. Барон похолодел, вспомнив, что говорит с призраком, тело которого сгнило много лет назад. Но он тихо пожал руку и убедился, что она похожа на руку живого существа.