Сто восемь… сто девять… сто десять. Норма.
Арчибальд поднялся с пола, где только что делал отжимания и, быстро промокнув пот заранее взятым с собой полотенцем, перешел к тренажеру для ног. Рукам следовало дать небольшой отдых, с тем, чтобы впоследствии опять начать их нещадно эксплуатировать.
Стальные мускулы противно ныли, намекая хозяину, что уже изрядно поработали и предпочли бы полноценно расслабиться. На душе было мерзко.
Он пошел в тренажерный зал с одной-единственной целью – выгнать из головы мысли о треклятом похищении, не думать о том, где сейчас Джерри и что с ним могут сделать. Ему хотелось верить, что подлость похитителей не так велика, как могла бы быть, а остатки благоразумия их еще не покинули.
Если бы Джеральду был причинен хоть какой-то, хоть самый малейший вред, он не стал бы их щадить. Он снес бы с лица земли всю ставку Красного Билла, ибо почти не сомневался, что старый бандит имеет к этому непосредственное отношение, он убил бы его треклятого племянничка, он бы разорвал его на куски…
Как жаль, что вместо этого он должен бездействовать! Сидеть на одном месте, ждать вестей от полиции, сходить с ума от удушающей ярости!
Единственным способом выплеснуть ее представлялся тренажерный зал, и Арчи отправился в него. После ста десяти отжиманий, когда времени думать о проблемах не было совершенно, он почувствовал себя немного лучше, спокойнее, но почти тут же и вернулся вновь мыслями к младшему брату.
Следовало немедленно на что-то отвлечься, поэтому он принялся качать ноги. Почти без счета, выполняя одни и те же действия чисто механически, отвлеченно повторяя про себя цифры, одну за другой.
Когда он уже заканчивал, в дверь осторожно постучали. Он узнал этот звук – так стучалась девушка, с которой он периодически бывал близок, девушка, работающая на него.
– Войди.
Она открыла дверь и робко заглянула внутрь. В этом была ее неоспоримая ценность – она всегда очень четко чувствовала настроение своего патрона, и в иные минуты старалась не тревожить, не беспокоить его.
– Я прошу прощения, Арчи… Мистер Молле. Но к вам пришел мистер Доминик Конте, и… еще какой-то человек. Мистер Конте представил его как своего друга.