Звуки не стихали, скорее наоборот – становились все громче. Было трудно определить, где я нахожусь. Что это? Маленькая комната? Зал? Или же вообще место, не имеющее никакого пространства?
Казалось, будто я стою посередине поля, а вокруг безграничные луга. Однако эхо, четко разносящееся вокруг, ставило этот вариант под большие сомнения.
Шёпот, что еще минуту назад блуждал около меня, сменился на рычание животных, а после в громкие мучительные крики. Они оглушали, затуманивая разум.
Схватившись за уши в надежде обезопасить себя хоть как-то, я молилась, чтобы боль от этих криков прошла. Когда звуки стали невыносимыми, терпеть больше было невозможно, а дальше… я уже ничего не помнила. Видимо, упала в обморок.
Я резко проснулась, приподнявшись на кровати. Дыхание было прерывистым, воздуха красно не хватало, а сердце бешено колотилось. Я удивилась тому, как оно ещё не вырвалось из груди. Дрожащими от страха руками я потёрла лицо, благодаря высшие силы за то, что это было всего лишь моё воображение.
– Это сон, это всего лишь сон, – повторяла я, пытаясь прийти в себя,– Ничего страшного, всё хорошо.
После всех моих попыток успокоиться я все-таки смогла расслабиться, совсем забыв о том, что собиралась встречать рассвет. Я повернулась, кидая взгляд на часы, стрелки которых показывали три часа пятьдесят минут. Мои глаза округлились.
– Проклятье, я опоздаю! Только не это.
Быстро подскочив, я побежала в ванную комнату. Я привила себя в порядок, что заняло большую часть моего времени. Почти пролетев над лестницей, я забежала на кухню и взяла свой завтрак, что приготовила с вечера.
– Хорошо, что додумалась сделала его вчера, – тихо сказала я, поблагодарив себя в мыслях за эту идею.
Закинув еду в сумку и повесив её на плечо, я вылетела из дома и побежала в сторону своего тайного места.
Наш город окружали холмы, с которых открывался потрясающий вид. С самого детства я постоянно прихожу на один из них, где все эти годы продолжает рости большой дуб и нежной-фиолетовые цветы – букашник.
Я начала прибегать сюда из-за чувства одиночества, из-за того, что пустота внутри не отпускала меня, напоминая о том, что я лишняя здесь, я – чужая.
Я шла по улицам города, обращая внимание на редко встречающихся людей. На улице было еще достаточно темно, и путь освещали лишь несколько стоящих вдоль дорог фонарей.