– О, наши самые перспективные студенты. Рад вас видеть. Особенно тебя, – повернулся он ко мне. – Я еще вчера не поверил тому, что про тебя написали, хотя многие коллеги со мной не согласились. Ну ничего, сегодня-то я утру им нос. А то я не знаю, как пишется история!
Слегка ошарашенные таким напором, мы поздоровались и в течение последующего разговора я смог узнать, о чем говорит преподаватель. Оказалось, что с самого утра уже вышла статья-опровержение вчерашней. В ней газета приносила извинения своим читателям и конкретно мне, а также писалось, что в журналистике не место лживым репортерам, которые ради броских заголовков и ажиотажа готовы пойти на наглую ложь и оклеветать честного человека.
Оперативно сработал товарищ Сталин, и теперь у меня нет сомнений, что он не причем. Надеюсь, вскоре я узнаю, кто истинный мой противник. Попрощавшись с Михаилом Степановичем, мы с Андреем переглянулись.
– Больше никаких интрижек в командировках, – с чувством высказал он свое мнение.
Я только усмехнулся и вновь пожал ему руку. Посмотрим, как долго продержится твое обещание самому себе. А мне пора домой, обрадовать Люду.
Но хорошую новость моей жене принесли раньше меня. Дома меня уже ждал Савинков. Он-то и привез свежую газету, надеясь застать меня в квартире, а вон оно как вышло. Хорошо хоть ждал он недолго – всего чуть больше четверти часа. А то он ведь не сам по себе пришел, снова в Кремль зовет.
Заставлять ждать себя я не стал и, даже не раздеваясь, отправился с ним. Только Люду успел поцеловать в щеку, да подмигнуть ей – мол, видишь как все на самом деле-то, а ты сомневалась. Та ответила мне виноватым взглядом.
В этот раз никакого отчета или вопросов ко мне от Иосифа Виссарионовича не последовало. Он сам первым начал разговор, стоило мне зайти в кабинет.
– Здравствуйте, товарищ Огнев. Недоразумение со статьей улажено, хотя последствия для отдельных лиц еще будут, можете не сомневаться. Но у меня для вас есть другая новость. Есть мнение, что роль проверяющего вы переросли. Однако все еще можете быть полезны для партии и народа на другом направлении. Что вы об этом думаете?
Ну вот сейчас я и узнаю, какую должность по словам Андрея товарищ Сталин хотел мне вручить.
Начало – середина января 1932 года
Однако в следующее мгновение мой мозг выцепил еще одну фразу из слов Сталина: можете быть полезны. Значит, как перестану быть полезен, то интерес ко мне исчезнет. И тут два варианта – либо стараться оставаться быть полезным, либо же искать себе возможность выйти из-под плотной опеки Сталина. А лучше и то и другое. Не удивительно, что при таком подходе, в старой гвардии нашлось много оппозиционеров еще несколько лет назад. Ладно, сейчас не до размышлений.