Берия замолчал. Итак понятно, что без санкции со стороны высшего партийного руководства он на такой шаг не пойдет. В кабинете повисла тишина.
– Мы должны быть полностью уверены в наших партнерах, – наконец сказал Сталин. – Расспроси его, Лаврентий, но так, чтобы пока об этом не стало известно его хозяину. И когда получишь результат, тут же доложи.
– Еще один вопрос, – перед тем как уйти, начал Берия.
Генеральный секретарь поощрительно кивнул.
– Николай Иванович… его действия мешают работать. Людей, отправленных мною, путают с его, и это замедляет следствие.
– У товарища Ежова будет иное задание. Есть мнение, что недели ему хватит на его выполнение.
Берия благодарно кивнул и покинул кабинет генерального секретаря. Неделю он себе получил, а как раскрутит дело полностью, то можно будет и вообще отодвинуть не в меру ретивого соперника куда подальше.
Февраль 1932 года
Бюрократия… Как я ее ненавижу! После отъезда наших «сборщиков» меня буквально захлестнул поток бумажек. До этого момента я все откладывал приведение документации в единый формат, не до этого было. А как только появилось свободное время, так сразу же и навалилось. И Иванов, мой заместитель по техническому обеспечению, стал частым гостем в моем кабинете. То нужно подписать бумагу на запрос обеспечением ватманов и карандашей для наших аналитиков. То подписать составленный им перечень уже полученных материальных средств и «поставленных на баланс» – тех же досок и парт со стульями. Бухгалтер, Мирон Савельевич, не отставал от него. Стоило мне одобрить какой-либо запрос Иванова, тут же прибегал и начинал напоминать, что выделенные на нужды нашего института средства не резиновые и мы за месяц можем выбрать все, что изначально планировалось тратить в течение года. А то я не понимаю! Ну вот не было у меня опыта управления никакой структурой, не знал я, сколько даже приблизительно средств может понадобиться на старте! Хорошо хоть в папке, приложенной товарищем Сталиным к распоряжению о моем назначении главой института, было несколько бумаг, опираясь на которые я мог немного «расширить» изначально выделенный нам бюджет.
Кстати о ней. Когда Иосиф Виссарионович вытащил из папки одну бумагу с распоряжением о моем назначении, я не обратил на это внимания. Мало ли как генеральный секретарь организует свое рабочее место. Потом же я получил вместе с бумагой и саму папку, а когда вернулся домой, подробно ознакомился с ее содержимым. Вот тогда я и восхитился умением Сталина в актерском мастерстве и удачном подборе слов, антуража и выверенных акцентов.