– Будет выполнено.
– Найди мне главного заказчика, Лаврентий, – тихо с угрозой в голосе проговорил Сталин. – Он не должен скрыться или остаться безнаказанным.
***
На следующий день я отправился в университет. Лекций никаких у нас сегодня не было, поэтому кроме встречи с Андреем никаких иных дел я здесь не планировал. Однако слава летит вперед меня.
Те, кто меня знал, встречали не одобрительными взглядами. Если уж мои близкие так отреагировали и поверили статье, то что говорить про остальных. Через пятнадцать минут как я появился в университете, меня нашел Жидунов и сразу утянул в свой кабинет.
– Сергей, – начал он, напряженно глядя на меня, разговор, когда мы остались одни. – Что значит статья в «Труде»? Товарищи спрашивают, уже пара человек высказали мнение, что тебя нужно исключить из комсомола. В партийном собрании университета пока молчат, но если мы тебя исключим, то и они быстро примут меры. Скажешь, что происходит?
– Много недовольных моей деятельностью стало, – буркнул я. Но вот то, что Георгий Юрьевич не стал делать скоропалительных выводов, а сначала ко мне подошел и спросил, я оценил. Не прошел даром прошлый «урок», когда меня подставить пытались. – Не переживайте, скоро мнение людей снова измениться. Не в первый раз, помните?
– Помню, – удовлетворившись моим ответом, кивнул Жидунов. – Тогда не буду тебя больше задерживать.
Выйдя из кабинета комсорга университета, я задумался – куда сейчас идти. До десяти часов время еще было, но стоять рядом с деканатом, где много народа, не хотелось совершенно. В итоге просто нашел самый мало посещаемый коридор и сел на подоконник. В голову лезли пессимистичные мысли. Я хоть и сказал Жидунову, что все изменится, но вот так ли это? Что предпримет товарищ Сталин? Захочет ли «впрягаться» за обляпанного грязью подчиненного, или предпочтет дистанцироваться? В моей прошлой жизни, стоило кому-то из видных политиков серьезно заляпаться, то им «коллеги» не помогали, даже те, что работали с ними в связке, а скорее еще сильнее накидывали помоев, чтобы потонул такой оступившийся с гарантией. Правда я не считал себя до недавнего момента политиком, но видимо зря. Да и сейчас не то же время, не те нравы, что в моей прошлой жизни. Но все равно тревожно. Иосиф Виссарионович бывает непредсказуем.