– Не надо, отец, – сказала девушка, которая вчера принесла нам ужин. Она вышла из комнаты и подошла к нам. Это было самое приятное, что я увидел в это утро.
– Вот их вещи, – сказала она и положила на стол две сумки. Фулько сразу подобрел.
– Джоан, милая, иди к себе в комнату, мы еще немного побеседуем с нашими гостями.
Она многозначительно посмотрела на меня, затем перевела взгляд на отца.
– Хорошо, отец, – сказала она и пошла к себе.
Когда Джоан ушла, Фулько продолжил разговор.
– Господа, вот ваши вещи, забыл добавить – до вчерашнего дня были вашими, теперь они мои, как и ваши лошади. Куда вы направлялись, дорогие путники, – уже не важно: ваш путь закончится в моей таверне. Пока я не решил, как он закончится. Логмэр запрёт вас в чулане, всего вам доброго.
Такого поворота событий мы не ожидали.
Логмэр вынул свой меч, висевший у него на поясе, и, грозя им, сопроводил нас в чулан.
Чулан был тёмный и холодный, свет проникал лишь сквозь маленькие щели в стене.
Совершить побег не представлялось возможным, по крайней мере, пока мы заперты и у нас нет ни лошадей, ни вещей.
– Хорошо, что нас не убили сразу, мне ещё хочется пожить, – услышал я в темноте голос Сальрика.
– Не знаю, Сальрик, я ещё не пришёл в себя от случившегося. Что нам делать, как выбраться отсюда и куда бежать? К королю? Не думаю, что он будет рад нашей скорой встрече, а про кузнеца я вообще не говорю.
– Не переживайте, господин Арнтор, мне кажется, что всё не так плохо. Если эти разбойники не убили нас сразу, то мы им зачем-то нужны. А вы видели, как на вас посмотрела та девушка? Как её имя?
– Джоан, дочь хозяина таверны, – сказал я.
– Да-да Джоан, – продолжал Сальрик, – я не заметил в её взгляде жестокости, наоборот, она посмотрела на вас с добротой и сожалением. Может, вступится за нас, тем более что она дочь хозяина.
И, признаюсь, я тоже думал о Джоан, хотя как ни старался размышлять о том, что с нами случилось, в моих мыслях присутствовал лишь её взгляд.
3. Джоан в сердце моём
Наступил вечер, и лучи заходящего солнца, пробиваясь сквозь щели в стене, освещали тёмный чулан. Вдруг до моего слуха дошел чуть слышный разговор со двора. Прислушавшись, я различил голоса, это были Фулько и Джоан.
– Отец, не убивай их, они простые путники. Зачем тебе это? Ведь, когда мать была ещё жива, ты был совсем другим человеком, весёлым и честным. А сейчас что с тобой случилось? – встревоженно говорила Джоан, пытаясь найти хоть каплю сострадания к нам в его чёрствой душе.