– Здесь тридцать семь воспитанниц, – объясняла сестра Бертрада, пока мы шли. – В основном девочки из благородных семей. Возрастом от десяти до восемнадцати лет.
– Все они… – я помедлила, подбирая слова, – прибыли сюда добровольно?
Сестра Бертрада бросила на меня быстрый взгляд.
– В большинстве случаев решение принимают родители, – дипломатично ответила она. – Некоторые ученицы действительно чувствуют призвание к духовной жизни. Другие… – она сделала многозначительную паузу, – находят здесь убежище от тягот мирской жизни.
«Или от не желанности в собственной семье», – мысленно добавила я.
Коридор вывел нас к большим дубовым дверям, из-за которых доносился приглушённый гул голосов. Сестра Бертрада остановилась.
– На этот момент вы единственная дочь графа в нашем аббатстве, – тихо сказала она. – Большинство воспитанниц: вторые или третьи дочери баронов и виконтов.
– Почему вы мне это говорите? – спросила я, чувствуя, как напряглись мышцы.
– Не все девушки будут… дружелюбны с вами. Многие считают, что первым дочерям повезло больше. Особенно тем, кто наследует родовые земли.
Я едва не рассмеялась. Повезло? Мне?
– Понимаю, – кивнула я. – Не беспокойтесь, сестра. Я привыкла к человеческой, ничем не оправданной злобе.
Что-то похожее на сочувствие мелькнуло в глазах собеседницы, но она промолчала, и, кивнув мне в ответ, поспешила дальше. По пути нам встретилось несколько девушек, спешащих в том же направлении. Они бросали на меня любопытные взгляды, но в присутствии монахини никто так и не осмелился что-то сказать.
Трапезная представляла собой просторный зал, условно разделённый на две половины. В одной части, ближе к входу, расположились ряды столов для воспитанниц. В другой находились места для монахинь с главным столом для настоятельницы и старших сестёр, что стоял на небольшом возвышении. Когда мы вошли, гул голосов стих, и все взгляды, как воспитанниц в серых платьях, так и монахинь в чёрных одеяниях, обратились в нашу сторону.
– Это леди Гвендолин Леваньер, – объявила сестра Бертрада. – Новая воспитанница. Приветствуйте её, как подобает.
– Добро пожаловать, леди Гвендолин, – нестройным хором отозвались девушки, в их голосах я уловила множество разных эмоциональных оттенков от любопытства и недоумения до насмешки и чего-то ещё, чему я так и не смогла дать определение.