– Несколько дней назад враги прокрались ночью в замок Леваньер. Предатель в наших рядах открыл им врата. Ваш отец умер в собственной постели – ему пронзили сердце. Та же судьба постигла и вашего брата, лорда Кевина, – он запнулся, увидев выражение моего лица, но всё же, помедлив секунду, договорил: – Мы успели спасти вашу мачеху и сестру. Сейчас леди Морана и леди Абигейл в безопасности. Им не успели причинить вреда, но они безутешны в своём горе.
Я не знала, что сказать и как реагировать: в душе взметнулся ворох противоречивых чувств.
– А… а люди в городе? Не пострадали? – спросила я механически.
– Есть погибшие. Спалили половину нижнего квартала. Но мы сумели потушить пожар и отбросить напавших к границам.
А после короткой паузы заявил:
– Леди Гвендолин, вам необходимо собрать вещи. Наш путь лежит в столицу. Поскольку вы старший ребёнок графа Эдмунда и являетесь его наследницей, то вас призывает к себе Его Величество. Он озвучит свою волю и решит… – капитан смолк, явно не зная, какое слово подобрать.
– Вашу дальнейшую судьбу, – вместо него договорила матушка-настоятельница. – Дитя моё, теперь ваша жизнь в руках не только Всевышнего, но и короля нашего.
Я оторопело смотрела в окно, где с приближением вечера серая пелена постепенно превращалась в чёрное, бездонное море.
Отец мёртв. Кевин, мой младший брат, тоже.
Меня вызывают на аудиенцию к Его Величеству.
Я вдруг стала графиней?!
Что за шутка тёмных сил?
Вся эта информация напугала до икоты, до панического ужаса. Я не хочу, я не могу… Слишком большая ответственность. Но и отмахнуться от наследства, а значит, остаться здесь, в аббатстве навсегда я тоже не хотела.
– Когда леди Леваньер нужно быть готовой к отъезду? – повернулась к капитану настоятельница, видя моё состояние, она взяла решение насущных вопросов на себя. – Немедленно?
– Нет, преподобная матушка, в ночь выступать не станем. Но на рассвете, леди Гвендолин, вы должны быть готовы, – снова посмотрел он на меня своим нечитаемым взглядом.
Я заторможенно кивнула и с трудом поднялась. Казалось, мне на плечи кто-то положил булыжник с меня весом.
– И ещё раз, примите мои соболезнования, – чуть мягче добавил он.
Ничего ему не ответив, направилась на выход, стараясь не шаркать ногами. Ныла левая часть тела. Я ощущала, как внутри меня поселился холод. И пусть отец никогда не любил меня, я всё равно хорошо к нему относилась. А Кевина так и вовсе было жаль – бедный мальчик, он ведь только начал жить…