– Нет, – спокойно возразил Эллиот. – Иначе не стали бы опровергать версию самоубийства. Но мне очень интересно знать, зачем к вам собиралась Лили. И не потому ли ее… устранили.
– Постойте, – я осторожно потянула сумочку из-под локтя мертвой девушки.
Странно, что полицейские ее еще не осмотрели. Похоже, лейтенант сразу рванул ко мне…
Я обернула руку платком и щелкнула замочком дешевой вещицы… И тут меня дернули назад.
Я резко обернулась.
– Не тревожь покой мертвых! – священник был бледен, но решителен.
– Лейтенант, – устало сказала я, не обращая внимания на этого блаженного, – по-моему, отец Рауль хочет доказать вам, что расследовать убийства грешно.
– Бог сам накажет виновного! – с такой убежденностью заявил священник, что Эллиот кашлянул и попросил: – Сержант, проводите святого отца. Тело можно уносить. Отец Рауль, благодарю за помощь.
Я хмыкнула. «Помощь», надо же! Интересно, а мне-то он «спасибо» скажет?
Сержант бережно, но твердо отконвоировал недовольного священника к выходу, остальные полицейские (кроме лейтенанта) тоже куда-то утопали.
А я наконец занялась содержимым сумочки. Платок, расческа, тюбик губной помады – ничего примечательного.
– Посмотрите швы, – подсказал Эллиот. – Кстати, прощальной записки мы не нашли.
Я вздрогнула. Надо же, даже не заметила, как он подошел!
Совет был дельным.
– Есть! – выдохнула я, обнаружив сверток, зашитый под подкладку.
Лейтенант отобрал у меня сумку и ловко вскрыл тайник перочинным ножом.
– Деньги, – он разочарованно посмотрел на перевязанную резинкой жиденькую пачку.
А я сглотнула, не отрывая взгляда от потертых купюр на его смуглой ладони.
– Лили собиралась уйти из дома! – не выдержав, я отвернулась, шагнула в сторону и обхватила себя за плечи.
– С чего вы взяли? – не поверил Эллиот. – Она ведь даже не собрала чемодан.
– А что ей собирать? – я обвела рукой убогую спальню. – Лили взяла свои накопления.
– Накопления? – переспросил лейтенант и пошуршал банкнотами. – Хотите сказать, что больше у нее не было?
– Да, – просто ответила я. – Да и это она собрала с моей помощью. Я помогала ей продавать зелья… на сторону. Рейстед деньги давал только под конкретную покупку.
– Ну и сволочь! – Эллиот качнул головой и убрал купюры в пакетик для вещ. доков. – Почему же она раньше от него не ушла?
– А куда ей идти? – я подошла к окну, выходящему в переулок. Наверняка это самая темная и холодная комната в доме.