– Не понимаю, о чем вы!
Лейтенант невесело улыбнулся.
– Мисс Вудс, не притворяйтесь. Сколько вам лет? Тридцать? Больше?
– Двадцать восемь, – поправила я, думая о своем. И ребенку очевидно, к чему он ведет.
Неурочное появление благородного на окраине могло иметь только два объяснения. Первое – ему понадобилась моя лекарская помощь. Второе – я сама.
– Правильно, – кивнул лейтенант, внимательно наблюдая за мной. Прочитать мои мысли наверняка труда не составляло. – Или потерпевший страдал чем-то таким, о чем в приличном обществе не говорят, или он приехал лично к вам.
– Мы даже не были знакомы, – возразила я, уже понимая, сколь слаб этот аргумент.
Лейтенант не обманул моих ожиданий. Уселся, закинул ногу на ногу, отчего из-под задравшейся штанины показался дорогой шелковый носок.
Эллиот посмотрел прямо мне в глаза.
– Если убийцу не найдут, – произнес он тихо и очень веско, – то мое начальство сделает вас крайней. Молодая красивая женщина, вечерний визит, приступ ревности… Вы понимаете?
О, да, я понимала. Везде одно и то же.
– Чего вы хотите от меня? – спросила я ему в тон, не разрывая напряженного поединка взглядов. – Признательных показаний?
Тонкие губы лейтенанта дрогнули.
– Вижу, мисс Вудс, вам не впервой быть подозреваемой? – и пояснил тут же: – Какие вы слова знаете…
Хотелось зажмуриться. А еще лучше – надавать себе пощечин.
– Вы сказали сержанту, что я – свидетель.
– Пока свидетель, – многозначительно поправил Эллиот.
Внезапно он отбросил маску циника.
Подался вперед и требовательно на меня посмотрел:
– Мисс Вудс, помогите мне найти убийцу!
– Вы ведь знаете, что я его не убивала, – предприняла я последнюю безнадежную попытку.
– Знаю, – согласился он легко. – Я вас и не обвиняю.
Он выделил голосом это «я».
Подумав, я долила в стакан еще лимонада и щедро плеснула туда же зелья из спрятанной под прилавком бутыли.
Лейтенант наблюдал за мной с интересом.
– Нарушаете закон о крепких напитках, мисс Вудс? – поинтересовался он, когда я выпила свой «коктейль».
Пресловутый закон строго-настрого запрещал продажу алкоголя. Понятное дело, тут же началась торговля из-под полы, на которой сколачивались целые состояния.
– Вовсе нет, – я пожала плечами и убрала стакан от греха подальше. Так и тянуло запустить им в смазливую физиономию полицейского. – Запрет не касается лекарств. А это, – я кивнула на конторку, – успокоительная настойка по моему фирменному рецепту.