– Михаил Павлович, я с вами об этом разговаривать не хочу, но если кто скажет, что ваша дочь ему не симпатична, вероятно, солжёт.
– Она о тебе такого же мнения. Только по секрету.
Он ещё раз усмехнулся, затем принял серьёзное выражение лица.
– Я выбрал следующую работу: тема и материалы у меня в кабинете, как обычно, сто рублей.
Михаил Павлович был доктором наук; не знаю, как именно он этой степени добился, но половину научных статей его пишу я. Не исключено, что другую половину пишет такой же, как я. Михаил Павлович хорошо платит и, конечно, требует молчания. Ума в наследство ему досталось на порядок меньше, чем капитала. Но желание как-то оставить своё имя в науке привела его на такой путь.
У меня же отца не было, а мать зарабатывала немного и позволить себе переезд и обучение в другом городе моему младшему брату уже не могла. Брат на меня всегда равнялся, и на следующий год и сам хотел поступить в Москву – на врача. Поэтому я стремился накопить денег, и мне посчастливилось встретить на одной конференции этого шарлатана.
Михаил Павлович дал мне несколько увесистых новеньких книг и бумажку, пригласил попить чаю; я, как обычно, вежливо отказался, чем он, как обычно, был доволен. Лилия вышла меня проводить: переоделась и расчесалась. Михаил Павлович недовольно посмотрел на неё, попрощался со мной и с задумчивой миной ушёл в кабинет. Лилия обычно выглядела как бы отстранённой от реальности, и только иногда возвращалась, что всегда отражалось на её глазах цвета морской волны. Такие люди всегда мне казались несчастными, потому как я и себя таким видел и относил к несчастным.
И каждый раз, когда я прихожу сюда, ухожу с мыслями о ней. Мы всегда обмениваемся лишь парой фраз, но от этого мне ещё интереснее узнать, какая эта девушка на самом деле.
У Лилии на щеках был едва заметный румянец и такие же едва заметные ямочки, подчёркивающие её улыбку. На первый взгляд может показаться, что лицо её совсем наивное, невинное. Но глаза создавали впечатление, что если заглянуть поглубже, можно обнаружить много утонувших секретов, мыслей. Особенно привлекали меня фиолетовые оттенки в этих глазах, которые мелькали, когда она смеялась, когда смущалась.
– Сегодня, как мне показалось, он тобой недоволен больше, чем обычно, – сказал я, чтобы как-то прервать неловкое молчание.