Последние мгновения перед смертью мелькают в памяти.
Я взмолилась о возможности все переделать, о втором шансе на жизнь. Ответом мне послужил слепящий свет, по телу прошла волна энергии.
Сердце бьется чаще от невозможной мысли.
– Какой сейчас год, мам?
Она хмурится, но отвечает:
– Сто пятый год, двадцать первый день месяца эр, династии Цзинь.
И снова осматривает меня.
Сто пятый год. От волнения у меня кружится голова. Неужели боги ответили на мои молитвы и отбросили меня на два года назад? В двадцать первый день месяца эр, когда прошло ровно две недели с нашего приезда в столицу, Цзиньси, и месяц с моего шестнадцатого дня рождения, когда я официально перестала считаться ребенком.
Мама касается моего лба:
– Как ты, синьар? Мне позвать врача?
– Нет-нет, все в порядке, – отвечаю я, но мама крайне проницательна и не успокоится, пока не услышит правдоподобное объяснение моему странному поведению. – Мне снился папа. Вся наша семья была вместе, и сон казался таким реалистичным… что я подумала, проснувшись, может, сейчас еще те дни, когда папа был жив? Знаю, это глупо, но… я скучаю по нему, мам.
Мои слова звучат искренне, поскольку это правда. Я мечтала о том, чтобы вернуться в прошлое, когда со мной были мои родители.
– Мне тоже его не хватает, – со вздохом произносит мама.
Мы замираем в объятиях друг друга, в общей скорби и нежности.
Я не хочу расстраивать маму, поэтому улыбаюсь ей и говорю:
– Мы есть друг у друга, мам, и я очень тебя люблю. Обещаю, я сделаю тебя самой счастливой.
– Я тоже тебя люблю, синьар. И уже очень счастлива благодаря тебе.
Она легонько касается моей груди, и от этого жеста по ней разливается тепло. Он напоминает о значении моего имени, Миньсин: ясное сердце.
От слез щиплет глаза, и я поспешно отворачиваюсь. И только тогда замечаю верную служанку моей матери, Нинь, утонувшую вместе с ней. После слов Рена я подозреваю, что Бо утопил и ее тоже.
Теперь я не позволю вам умереть. И уж точно не от рук этих чудовищ. Жгучая ненависть прожигает меня насквозь. Я опускаю голову, чтобы никто не увидел, как пульсируют вены на моей шее, как горит лицо.
Рен, дядя Йи, Айлин, Бо. Я обрушу на вас бурю возмездия. Вы почувствуете на себе всю ее мощь, и она сокрушит всех, кто встанет на моем пути.
– Уже утро, девочка моя, – говорит мама. – Поднимайся.