Я – русский человек, по крови и по культуре. Я вырос в огромной стране с богатейшей многонациональной культурой. В России.
Совершенно внезапно для самого себя я ощутил под ногами почву, крепкую северную почву моей страны. Даже тут, в чужом государстве у экватора, со мной была Россия – в моей крови, в моем языке, в моих привычках и жестах, в том, чему учили меня с детства.
Даже если бы я мог со всем этим порвать (что вряд ли), я понял, что не хочу этого. Это – часть меня, моя сила, опора, на которой все остальное строится.
Неожиданностью это стало потому, что в те дни я был максимально далек от любого патриотизма. Больше того, уезжая, я планировал порвать не только с не удовлетворявшей меня семьей и работой, но и всей страной, со всеми доставшими уже проблемами. Немало было в моей голове откровенно русофобских, западнических идей, которыми активно кормили нас все 90-е и бо́льшую часть 2000-х, – время моего детства и юности.
Но как только я попробовал все это сделать, оказалось, что все наоборот: мои происхождение, культура, национальность – огромный источник силы, энергии, опора в борьбе с проблемами жизни. Отказаться от них – значит страшно ослабить себя, превратиться в жалкое, призрачное существо. Примеры подобных «привидений», переставших быть русскими и не ставших никем, периодически встречались в те годы среди переехавших за границу. Они вызывали жалость и что-то вроде брезгливости.
Удивленный этим открытием, противоречащим всему, во что было модно верить среди «продвинутой» части российского общества, я постарался разобраться: что такое на самом деле национальная идентичность? и чем именно мы, русские, отличаемся от остальных народов?
Постепенно я набрал богатый материал для сравнения. В Бангкоке мне в какой-то момент надоело, и я двинулся дальше: за 8 лет успел побыть резидентом 3 разных государств. Монархический Таиланд, коммунистический Китай, демократический натовский Кипр…
А еще каждый год я приезжал в Россию, даже когда для этого требовалось почти сутки трястись в самолетах по пути из Южной Америки. Я видел, как с каждым годом меняется жизнь, по большей части к лучшему, по сравнению с тем, как было до моего отъезда. Я жадно общался с людьми, впитывал, что они говорят. Даже когда многие из новых понятий и выражений были для меня, живущего за границей, не очень понятны.