Вторая мировая война, едва начавшись, успела сказаться на судьбе отца, как, впрочем, и многих его сверстников.
Международная обстановка вынудила Советский Союз нарастить численность вооружённых сил. В первую очередь этим объясняется тогдашний дефицит командирских кадров. Восполняли его людьми образованными, в том числе педагогами, а возникшую нехватку учителей – старшекурсниками пединститутов и педучилищ.
Так отец в январе 1940 года, получив направление на работу учителем начальных классов, оказался в Русской Антоновке Тельманского района Крымской АССР. Там познакомился с моей будущей мамой. Там спустя семь лет я и родился.
Только на специальной карте, где обозначены исчезнувшие и переименованные города и посёлки Крыма, можно теперь отыскать мою малую родину. В 60-е годы её подтопили воды Северо-Крымского канала и жителей переселили в отстроенное рядом Рощино Джанкойского района.
Учителем математики, а затем и директором школы в том селе долго работал Александр Тимофеевич Пискунов. Дядя Саша был на три года моложе отца, служил на Тихоокеанском флоте в конце войны и награждён медалью «За победу над Японией»…
Едва научившись ходить, я исследовал Антоновку вдоль и поперек. Думаю, она была такой же, какой видел её до войны отец.
Память хранит летний облик села. Улочки домишек из самана, или калыба – размоченной глины, перемешанной с жёсткой сухой соломой. Редкие акации роняют вдоль улочки тени, дырявые, как дуршлаг, не спасающие от обжигающего крымского зноя. Ступаешь на дорогу – босые ноги по щиколотку погружаются в нежную густую пыль. По обочинам – обожжённые солнцем, точно в гончарной печи, жёсткие коричневые стебли бурьяна.
В палисадниках петушки, или ирисы, щеголяют нарядными фиолетовыми гребнями. В огородах смущённо краснеют помидоры. И тянутся по траве тонкие жёлтые нити цепкой, неотвязной повилики.
Легко представляю площадь посреди села. В центре слегка кренится деревянный телеграфный столб с громкоговорителем. В шесть часов утра отца будит раздающийся из черного раструба «Интернационал» – тогдашний государственный гимн. Диктор читает новости, грохочет народная или классическая музыка, гремят бравурные песни.
Там же, на пустыре, водокачка. Бельмастая кляча тащится по кругу, толкает перед собой жердину. Кивает головой, точно кланяется, хвостом отмахивается от слепней. Натужно скрипит водоподъёмное устройство, выплёскивает порции воды в пузатую, циклопических размеров деревянную бочку. Вытаскиваешь затычку – тугая струя ударяет в широкую продолговатую колоду с высокими бортами. Шелковистые мхи колышутся во влаге, словно длинные зелёные волосы. Колеблются в студёной воде, поднятой из подземных глубин, и ломаются, точно соломинки, солнечные лучи.