Она забрала у девушки раковину и протянула ей другую, округлую, со спиральными узорами:
– Возьми вот эту. Она принесет тебе удачу.
– Как это? – спросила Айна.
– Видишь узор из вихрей? Он означает прямое вращение души. Раковина должна быть у тебя. – Пожилая женщина вложила подарок в руку девушки. – Пусть твоя душа вращается прямо и стремительно.
Айна положила раковину в карман и натянула капюшон поглубже. Как будто глупая безделушка могла обладать такой силой. Даже если бы и могла, эта ракушка – последняя вещь, в которой нуждалась Айна. Она хотела обратить вспять вращение своей души, наполняя ее грехом до тех пор, пока торана не засосет ее обратно в Мэлин.
Обратно к матери.
Проще было бы пройти через одни из врат. Но по какой-то гребаной причине они отказывались пропускать ее. Когда врата вытолкнули Айну в сотый раз, ее терпение иссякло. Поэтому последние несколько недель она методично совершала мелкие преступления: кидала гнилыми фруктами в ничего не подозревающих майани, показывала неприличные жесты священникам, писала на торане нецензурные слова и воровала в кирносийских чайных и пекарнях.
Но сегодня она не станет таскать еду, которой в этом царстве было в избытке. Она украдет нечто более ценное.
Следующий прилавок был завален кирносийскими товарами. Венки жасмина и фрезии лежали грудами рядом с украшенными изумрудами миниатюрами Шерки – великой травяной волчицы, газару, которой поклоняются в обоих царствах.
Айна уставилась на миниатюры, полезла в мешочек на поясе и, вытащив обломок камня, провела пальцем по его сколам. Когда-то это была бивневая морская черепаха. Мать вы́резала эту фигурку много лет назад, чтобы Айна не капризничала и не приставала к ней. В Мэлине у девочки никогда не было игрушек, поэтому мать выреза́ла из камня маленькие фигурки: оленей с шипами на спине, акул с щупальцами и слонов с колючими хоботами. Где-то в мешочке лежал даже сломанный нагамор вместе с обломками газару.
Все ее фигурки разбились при схватке с нагамором, но Айна хорошо помнила, как они выглядели. Фигурка газару, сделанная ее матерью, изображала грозное существо со вздыбленными перьями и огромной пастью, наполненной мелкими острыми зубами. Оно так отличалось от этого милого, отлитого из чистого золота кирносийца с добрыми глазами!
И все же кража столь экстравагантной вещи обременит ее душу.