– Да я думала улизнуть просто так, без объяснений.
Он сверкает глазами.
– А потом заявиться разодранной и грязной в три часа ночи? Так не пойдет. Ты не забыла, что лес опасен для нетренированного светоча? Это первое, чему нас учат, Винни.
– Я не совсем нетренированная. – Винни сжимает челюсти. – Я тренировалась сама.
Взгляд Дэриана становится подозрительным:
– Как давно ты начала это планировать?
Она теребит салфетку:
– Некоторое время назад. – «Сразу же, как нас вышибли». – Первое испытание – самое легкое, Дэриан. Все, что мне нужно сделать, – это убить одного кошмара. И когда я с этим справлюсь, смогу перейти ко второму испытанию, в эти выходные…
– Когда справишься? – повторяет он. – Уж скорее если.
Винни отрывает уголок салфетки. Она пропускает слова Дэриана мимо ушей.
– Когда я справлюсь, я перейду ко второму испытанию – пережить ночь в лесу. Потом к третьему, что бы там ни было.
Она пронзает его острым взглядом:
– Может быть, ты прав. Может быть, это «если», а не «когда». Но я должна хотя бы попытаться, Дэриан. Подумай, что бы это значило для нашей семьи! Снова иметь в ней охотника – доказать нашу верность клану. Доказать, что, если наш папа оказался дианом, это не значит, что мы не оставались верными светочами.
Дэриан кусает губу. Винни замечает: ее аргументы начинают на него действовать.
– Неужели тебя устраивает таскать кофе Драйдену Субботону? Устраивает, когда он орет, что хотел двойные сливки?
– Нет, конечно. – Теперь он таращится на залитое дождем стекло.
– Вот видишь, а меня не устраивает курс живописи в Херитедже! Дэриан, меня в школе дразнят «колдовской шпионкой» и «диановым отродьем». Каждый день, понимаешь?
– Кто? – Он поворачивается к ней. – Кто тебя дразнит?
– Да все! Я даже сегодня это выслушивала. – Отчего-то она снова расплакалась. – Наша жизнь – сплошное наказание за папины преступления, и я так больше не могу. Мы этого не заслужили. Мы заслуживаем возвращения к прежней жизни. Мы заслуживаем снова мечтать. Умоляю, Дэриан, помоги мне. Пожалуйста, помоги мне попасть на испытание.
Несколько бесконечных минут не слышно ничего, кроме его осторожного дыхания. Он глядит на Винни, и только линия его плеч выдает гнев брата, готового порвать всех за сестру. И вот, когда Винни кажется, что она не вынесет больше ни секунды тишины, он говорит: