– Аромат! Словцо-то какое подобрал! – хмыкнул посадник. – Вонял он страх как! Хуже дворового пса!
Матвей пожал плечами, никак не комментируя услышанное.
– Кто его нашёл?
– Слуги, – развёл руками лекарь. – И то не сразу поняли. Утром начали очаг топить, и только через час заметили, что государь не дышит. Позвали меня. Я осмотрел тело и велел Захару оповестить тебя. Княгине тоже сообщили. Вот и весь сказ.
– Хороша девица лицом, а сказ концом! – усмехнулся Тимофей, несильно хлопнув его по спине. – Ладно. Послезавтра, на закате, проведём ильд.
И без того выпуклые глаза Матвея ещё сильнее округлились. Он недоумённо посмотрел на посадника.
– Позволь, Тимофей Игоревич… Тело в очень плохом состоянии! Плоть князя разлагается стремительно. Послезавтра на закате – это почти через три дня! От него мало что останется! Сегодняшний смрад покажется приятным благоуханием! Народ будет в смятении! Лучше бы нам поторопиться…
Глава столицы прервал его, положив тяжёлую руку на плечо. Под её весом худощавая фигура врачевателя заметно качнулась.
– Послушай, – тихо, будто заговорщик, произнёс Тимофей, заглядывая в бесцветные глаза собеседника. – Ты ведь не о каком-нибудь рыбаке говоришь… Как-никак князь умер. Тут спешить не нужно! Сначала требуется все подготовить. Кое-как такие дела делать нельзя!
– Но…
– Всё, хватит! – посадник резко махнул рукой. – Вон, гляди! – он ткнул пальцем в сидящего с отсутствующим видом Дмитрия. – Княжич горем убит. Что, вырвешь тело отца из его трепетных сыновних рук? Не дашь проститься с родителем?
Матвей перевёл недоумённый взгляд на юношу, каменное лицо которого не выражало ни единого чувства.
"Трепетные сыновьи руки?" – растерянно подумал он.
– Ладно, – бодро подытожил глава Радограда, хлопнув лекаря по плечу. – Ты погоди пока, а я к княгине подойду.
Тихо, почти крадучись, Тимофей подошёл к сидящей на коленях у тела мужа вдове. Здесь, рядом с покойным, вонь была почти невыносимой.
Посадник мельком взглянул на сизо-багряное лицо князя. Что-то неприятно зашевелилось в желудке, и он тут же отвернулся, опасаясь, что его стошнит прямо на неподвижно лежащего государя.
"Хвала Владыке, что не лето… Весь терем кишел бы мухами," – с отвращением отметил про себя Тимофей.
Опустившись на одно колено, он мягко тронул узкую спину Рогнеды, осторожно обняв её.