* * *
Динь-дилинь!
От неожиданного звука я проснулся и пошевелился.
– А-а-а!
Двигаясь всем телом, я чуть не упал с ветки дерева, которая была вдвое больше меня. В конце концов мне удалось сохранить равновесие и осмотреться.
В лесу все еще было темно. Но, глядя на небо, становившееся вдалеке темно-синим, я понял, что скоро рассвет.
Динь-дилинь!
Я вытащил часы и выключил будильник, с облегчением заметив, что звук исходил от них.
Пять часов сорок пять минут утра.
Я потер лицо, чтобы проснуться.
Ориентируясь по звездам, я продвигался до одиннадцати ночи, а потом, решив, что продолжать путь слишком опасно, забрался на высокое дерево поблизости и уснул на ветке.
Было холодно. Хотя было почти лето, ночи в лесу оказались слишком холодными для тонкого одеяла. Да и, собственно, я называл это лесом, но ведь сразу за деревней возвышалась одна из самых высоких гор в мире, а сам лес располагался на горных склонах.
Я собрал сумку и спустился с дерева. Хоть я и укрылся одеялом, меня всё равно колотила дрожь от холода. Хотелось развести костёр, чтобы согреться, но развести его сейчас – это всё равно что нанести себе рану на глазах у охотничьей собаки, чтобы она учуяла запах крови.
Я достал из сумки кусок вяленого мяса и сунул его в рот. Затем осторожно наклонил флагу с водой и налил живительной влаги в вырезанную магией чашу из мифрила. Запас воды был критически важен во время погони. Невозможно было предугадать, когда я смогу пополнить запасы в следующий раз, поэтому даже капля могла склонить чашу весов на мою сторону.
Я налил воды в мифриловую чашу и попытался влить энергию. Чаша никак не отреагировала. Как и следовало ожидать, в одной из семи запретных зон континента было сложно правильно влить магическую силу в предмет.
После того как я с усилием влил в чашу ещё больше энергии, магические гравировки на ней тускло засветились. Вода в чаше начала слегка дымиться. Если бы такое же количество энергии я влил в чашу в деревне, вода мгновенно бы испарилась. Однако в нынешних условиях с трудом удавалось даже поднять градусы до температуры тела. Мне нужно было беречь энергию на случай непредвиденных обстоятельств, поэтому я не решился нагревать что-либо большее, чем эта чашка с водой.
Моя родная деревня стояла в самом сердце Олимпийского леса, который ещё называли символом горы Олимп. Не будет преувеличением сказать, что этот лес был смертельно опасен для магов. Магическая энергия здесь бушевала, словно необузданная стихия, её потоки постоянно менялись. Поэтому, если маг пытался создать огонь, получалось что-то жалкое, подобное искре от спички. В худшем случае маг мог загореться сам и сгореть дотла.