«Он без сознания, так что пока про него можно забыть».
Зик снова переключил внимание на слугу. Его распухшее лицо исказилось в страхе.
– Я видел, как ты был счастлив, когда появился твой ангел-хранитель. Но что ты собираешься делать теперь, когда я вырвал его крылышки?
– П-пвофу, пофадите!..
– Не волнуйся. Я не убью тебя.
Зик снова поднялся на ноги. Ему на ум вдруг пришли слова Глена Зенарда.
«Надеюсь, в следующей жизни, если перерождение действительно возможно, ты будешь творить добро!»
«Хорошо, так и будет. С завтрашнего дня!»
И долгое время после этого крики слуги заполняли стены покоев Зика, пока наконец другой рыцарь не вбежал в комнату, услышав шум.
Зик шёл по коридору, устланному толстым ковром. Как и полагается дому, в котором живёт знатная семья, стены по обе стороны были завешены богатыми гобеленами. Однако они не совсем соответствовали статусу графа: владелец поместья свёл количество роскоши к минимуму, что намекало на склад его характера.
Правда, на самом деле Зику было наплевать на декорации – сейчас на уме у него были более важные вещи.
«Мой отец…»
После ухода из семьи Зик на долгие годы забыл об этом человеке.
«Он, наверное, хочет поговорить со мной о том, как я избил того слугу и рыцаря».
Зик искренне считал себя невиновным. Ну, он причинил тем двоим немного больше вреда, чем было необходимо, но, учитывая, что они проявили к нему неуважение, справедливость была на стороне Зика. Особенно это касалось слуги: паршивец заслуживал, чтобы ему отрубили шею.
«Так было бы правильно».
К сожалению, его взгляды на правильность сильно различалась с таковыми его семьи. В прошлом именно это стало причиной, по которой Зик покинул дом.
«Пришёл».
Юноша остановился перед дверью с выгравированной на ней оскаленной волчьей мордой. Неподалёку стояли охранники с мечами наготове.
Зик поглядел на них, выжидающе склонив голову набок.
Тук-тук!
Один из солдат постучал в дверь.
– Милорд, прибыл господин Зик.
Из-за двери донесся низкий голос:
– Пусть войдёт.
– Можете проходить, господин.
Солдат вернулся на своё прежнее место, а Зик так и остался стоять, задумчиво глядя на дверь.
«Я помню, что раньше мне было нелегко входить в эту комнату».
Зик плохо помнил своё прошлое. Теперь он совершенно другой человек, так что когда дверь открылась, в сердце юноши не было ни капли страха.