Джу Хон, который мог легко услышать их спор, цокнул. Он прятался неподалёку.
«Похоже, обладательница «Дневника будущего Японии» получила пророчество об этой гробнице».
Вот откуда Абэ знал, как её зачистить. Этот предмет использовала обычная школьница, однако «Дневник будущего» принца Сётоку был артефактом S-класса (уровень легендарного героя).
«Артефакты более высокого класса хранят в себе множество нюансов».
Абэ, которого уже долгое время расспрашивала попутчица, начал злиться.
– Чёрт побери! Хватит спрашивать о нашей провидице! Это сейчас неважно! Разве это всё не значит, что кому-то удалось нас опередить?!
Линда включила фонарик, чтобы осмотреть местность.
– Здесь следы. До нас тут определённо кто-то был…
– Точно! Я знал, что кто-то нас опередил!
Абэ, изучающий землю, теперь тоже начал озираться по сторонам.
Джу Хон задумался. Ему нужно было проскользнуть мимо них, чтобы уйти из пещеры. Конечно, было неважно, побежит он или нет.
Только вот если его лицо запомнят, то возникнет немного больше проблем.
– Может, просто избавиться от них обоих?
Джу Хон поднес к лицу египетский нож и взглянул на него.
Все, кого он встречает в этом месте, являются врагами, которые тоже стремятся заполучить артефакт. Внутри гробниц часто случались как предательства, так и убийства.
Абэ подошёл вплотную к повороту, за которым прятался Джу Хон, и не подозревая, что у того в руках нож.
– Чёрт, осмотримся. Может, он ещё где-то здесь.
Шаг. Второй.
– Нужно хотя бы отправить этого засранца, который нас опередил, со мной в Японию!
Джу Хон ждал, когда Абэ подойдёт ближе, чтобы появилась возможность убить его. Но как только он прицелился и уже хотел активировать нож…
[Нож египетского бальзамировщика (С-ранга) (Обычный) (Расходуемый артефакт).]
[Осталось использований (54/100).]
Над ножом появился графический текст.
Джу Хон нахмурился, увидев сообщение, потому что этот предмет имел лимит. Затем он ещё раз взглянул на Абэ и Линду, прежде чем передумать окончательно.
«Да, нельзя тратить целых два применения на кого-то вроде них».
К тому же подобный случай в мирное время мог доставить ему намного больше хлопот, чем риск, что его лицо кто-то увидит.
У него было очень мало времени, чтобы покинуть в гробницу, так что он не хотел делать ничего, что могло бы задержать его.
Поэтому он поднял камень.