– Понятно. Тогда умри.
Скри-и-ип! Артефакт вскрикнул.
«Я действительно сейчас так умру».
«Как может существовать такой низший?!»
Но он был. Большинство людей никогда бы не поступили с орудиями подобным образом. Чем жаднее человек, тем больше он дорожил артефактами высшего класса, не желая терять возможность использовать их силу ещё хотя бы однажды.
В конце концов Анубис быстро сдался, умоляя о передышке.
[Эй, подожди! Постой!]
Джу Хон, который двигал мечом пилящими движениями, наконец застыл.
– Конечно. Ты всё же принял решение снова испытать меня?
Он бы мог приказать артефакту остановить этот проклятый мятеж, если бы оружие в его руке было египетским.
Хотя вероятность успеха не была стопроцентной, вещи божественного класса могли разговаривать с большинством артефактов из той же культурной области и влиять на них. Однако Мурамаса Джу Хона был японским мечом. Он никогда не видел египетских богов и не слышал о них.
Поэтому у Анубиса остался лишь один вариант.
[Хорошо. Я сделаю исключение и разрешу повторное испытание.]
Вспыхнул яркий свет, и вновь явился золотой судья. Шкала правосудия и 42 присяжных были такими же, как и в прошлый раз.
Единственное, что отличалось, – это ситуация, в которой оказались эти двое.
Анубис вскоре заговорил.
[Сейчас начнётся суд. Вам будет задано 42 вопроса. Вы пройдёте испытание, если сможете ответить утвердительно на все вопросы. Однако помн… Ах!]
Анубис снова ощутил нестерпимую боль и заскрежетал зубами, однако Джу Хон прервал его с раздражённым выражением лица:
– Ты слишком много болтаешь. Поторопись и переходи уже к следующей части.
«Гадина!»
[T-тогда… первый вопрос: ты никогда ничего не крал?!]
– Я сказал перейти к следующей части не для того, чтобы ты спрашивал всякую чушь, которая придёт тебе в голову, псина.
«Проклятье, этот ничтожный человечишка ударил меня, намереваясь убить!» Однако Джу Хон только улыбнулся и сурово продолжил:
– Эй, вещь, заткнись и задавай те вопросы, которые я тебе продиктую. Первый вопрос: ты когда-нибудь что-нибудь крал?
[Гад!]
Анубис больше не мог выносить этого оскорбления. Сам факт проведения повторного испытания был невероятен, но теперь этот презренный хотел изменить его по своему усмотрению?
Анубис начал кричать, потому что больше не мог сдерживаться.
[Я не могу принять такое жульничество!]