В любом случае, если бы Алану удалось восстановиться, он непременно явился бы в особняк Сагунды. Он хотел бы, чтобы все знали: он жив, здоров, и семья Пендрагон по-прежнему стоит твёрдо, как скала.
Но он исчез рано утром, как будто его что-то преследовало.
– Почему? Почему ты упустил эту золотую возможность?
Граф Сагунда продолжал грызть ногти, бормоча что-то невнятное себе под нос.
Он был в смятении. Все его планы рухнули, как карточный домик, и хотя два его врага ушли, стрела теперь лежала в их руках. Он ощущал, как его разум тонет в тёмном тумане неопределённости, и не знал, как выйти из этой ловушки.
– Должен ли я связаться с ним..? Нет, нет. Ещё не время. Только после того, как я поставлю Джеффри на место наследного принца…
Граф Сагунда долго сидел, погружённый в мрак своих мыслей, его глаза пылали, как огненные угли. Он терзал себя вопросами, но, не выдержав, встал и стукнул по столу.
– Чёрт! Где, чёрт возьми, сэр Рон? Почему его до сих пор не позвали?
Голос графа раскатился по комнате, и в ту же секунду дверь кабинета распахнулась с громким скрипом.
– Г-генерал-губернатор… Мы нигде не можем найти сэра Рона, – с тревогой сообщил стражник, его голос дрожал.
– Что?
– Его нет ни в его резиденции, ни в тренировочном зале.
– Его нет ни в его резиденции, ни в тренировочном зале.
– Что ты имеешь в виду?! Почему ты не можешь его найти?! Ты некомпетентный…
– Э-это…
Стражник не знал, как ответить, его руки беспокойно сжали рукоятку меча, когда вдруг в комнату ворвался другой рыцарь.
– Ваше Превосходительство! Я нашёл кое-что в резиденции сэра Рона…
Рыцарь протянул перевязанное нитками письмо. Граф Сагунда, не произнеся ни слова, схватил письмо, его взгляд моментально потемнел, а выражение лица стало напряжённым.
– Ха!
Граф ощущал, как беспокойство наполняет его грудь, словно оно накапливается, превращаясь в тяжёлый груз, который вот-вот свалится на его плечи.
На жёлтой бумаге была написана лишь одна строка.
[В соответствии с башней, я пойду праведным путем…]
* * *
Винсент остановился и медленно повернул голову в сторону холма. Вместо привычных криков чаек теперь звучали резкие и хриплые крики горных птиц, их звуки эхом разносились по скалам. Горькая, почти печальная улыбка пробежала по его губам, когда он взглянул на порт Леуса, едва различимый вдалеке у горизонта. Это было место, которое он выбрал для соблюдения закона башни в течение последних двух лет.