– Почему я должен опускать голову? Я не из Сисака, и лорд, которому я служу, не граф Брезия. Более того, ты – один из его рыцарей, а эта девушка рядом с тобой – его дочь. Сам граф Брезия здесь не присутствует.
– Ха..!
Гнев Филмора закипал, и он ошеломлённо рассмеялся.
– Ты…. ты смеешь… как ты смеешь…, – София начала раздражённо заикаться, прежде чем издать пронзительный, будто разрывающий воздух крик.
– Что вы все делаете? емедленно схватить этого нахального, высокомерного ублюдка! Заставьте его встать на колени передо мной!
Слезливый рёв раздался на главной улице Эльмы. Мгновенно подбежали остальные трое рыцарей и солдат, готовые исполнить её приказ.
– Джей, Джоди, мы должны…
Сцилла торопливо потянула Джоди за воротник. Но Джоди сурово покачал головой. В конце концов, лишь Сцилла и Гас побежали в толпу, чтобы спрятаться. Только четыре человека оставались стоять на главной улице перед полностью вооружёнными солдатами и рыцарями Брезии.
София стояла с высоко поднятым носом перед четырьмя людьми.
– Хм! Если ты встанешь на колени и будешь просить прощения, я отпущу тебя, отобрав только одну твою руку…
– Если вы извинитесь за оскорбление леди Софии и проявите должное уважение перед знаменем графа Брезии, я отпущу вас.
– Сэр Филмор!
Филмор взглянул на Софию с каменным выражением, затем обернулся и продолжил:
– Сегодня праздничный день, леди встречается со своим женихом, так что я пока проявлю терпимость. Делайте то, что велено.
– …
Рэйвен молча смотрел на Филмора и Софию. Он вспомнил, как когда-то не осмеливался даже взглянуть на этих людей. Эти лица были знакомы ему с детства – они были там, когда его отца и брата казнили. Он до сих пор помнил выражения на их лицах в тот день.
София, которой тогда было всего четырнадцать лет, встала со своего места после того, как назвала его отца, брата и самого Рэйвена «грязными, как жуки», когда их тащили прочь. Филмор набросился на него, когда его тащили прочь, назвав отродьем подонков-предателей, сказав, что если Рэйвен выживет после десятилетней службы в демонической армии, то рыцарь лично перережет ему горло…
Но теперь их взгляды были совершенно другими.
Ярость охватила его тело. Раньше он был бы ослеплен гневом и бросился бы на них. Но теперь, как ни странно, ему хотелось смеяться.
Но тут перед ним встал кто-то другой.