– Я всё понимаю, но… – Нэлли хотела поддержать разговор, но её перебили.
– Но вы можете сказать, кто вы? Я очень надеюсь, что вы не шпион, для шпиона вы очень красивая, жалко будет вас пытать…
– Август, не угрожай нашим гостям. Ты не имеешь права командовать и отдавать приказы в свои семнадцать лет! – Данте перебил своего сына. – Кстати, юная мадам, а вы помните, сколько вам лет?
– Мне, вроде, восемнадцать лет, господин Данте.
«Я же могу сказать всё, что угодно, так ведь? Никто же не узнает мой настоящий возраст».
– Ого, как хорошо выглядят девушки в восемнадцать лет в вашем государстве. Вы по возрасту прямо как Август, а вот Рэм будет чуть постарше, ему недавно исполнилось двадцать один год, – император вел дружелюбный разговор с незнакомкой, несмотря на происходящее во время ужина.
После того как ужин был завершён, семья и их гостья поднялись из-за стола, и император с супругой предложили Нэлли пройти в свою комнату, чтобы не оставаться в темноте. Один из слуг проводил её до двери, попрощался и ушёл, оставив её наедине с непониманием происходящего.
Закрыв дверь, Нэлли осталась одна со своими мыслями. Её охватило чувство тоски и одиночества. Вот бы был хотя бы один человек, кто мог бы объяснить ей, что происходит. Как бы она хотела вернуть всё, как было раньше, хотя бы на мгновение. Ведь прошлое, каким бы трудным оно ни было, было её – привычным и понятным. Но сейчас она оказалась в прошлом мире, и её прошлое будущее казалось чем-то далеким. Нэлли села на кровать и смотрела в окно на звезды. В её прошлом, в городе, не было видно звёзд, а тут – огромное необъятное небо, усыпанное звёздами. И можно ли называть её прошлое прошлым, если сейчас она действительно в прошлом? Её поток мыслей прервал стук в дверь.
– Извини, я могу войти? – это была Мари, жена императора.
Мари была приятным и добрым человеком, от которого излучался свет. Даже в книгах по истории её описывали как великую мать страны. Хрупкая, как цветок, женщина сорока лет с густыми тёмными волосами и родинкой у губы, что так естественно украшала её лицо. Эти родинки когда-то были модными, и многие дамы их рисовали, но Мари не нужно было рисовать её красоту – она была дана ей с рождения.
– Я лишь хотела сказать, что ты можешь не переживать. Здесь тебе никто не причинит вреда. Ты можешь обратиться ко мне по любому поводу – я постараюсь помочь, как смогу, – мягко сказала Мари, присев на край кровати и положив руку Нэлли на плечо.