– Клеймо! У тебя там что-то нарисовано на пояснице! – воскликнула женщина, показывая пальцем на спину.
Нэлли резко обернулась. На её пояснице отчётливо виднелась татуировка – голубь с цветком в клюве.
«Проклятье… Я совсем забыла про татуировку!»
– Ты что, из мафии?! – с подозрением прищурилась другая кухарка.
– Конечно нет! – Нэлли лихорадочно соображала, что сказать. – Это… это фамильный герб!
– Герб? – недоверчиво переспросила Айза.
– Да, – кивнула Нэлли, стараясь звучать убедительно. – В моей семье так принято. Мы наносим особые отметки на тело, чтобы в случае беды можно было доказать, кто мы и к какому роду принадлежим.
– Ты что, вспомнила свою семью? – не унималась Айза. – Если так, почему ты до сих пор здесь?
«Мне конец…»
– Нет… я не помню всего, – Нэлли наигранно вздохнула, делая грустное лицо. – Иногда всплывают обрывки… Конечно, мне бы хотелось узнать правду о себе…
На этом девушки наконец отстали, но с любопытством попросили рассмотреть её "герб", не упустив возможности пару раз ткнуть пальцем в татуировку. Для них это было чем-то необычным – раньше они не встречали подобных отметок.
Так ещё одна тайна Нэлли перестала быть секретом. Но самое главное – её мама по-прежнему ни о чём не знала.
После бани у Нэлли хорошо разогрелись голосовые связки, и она, шагая с девушками, весело напевала песенки. Особенно она любила одну песню и решила исполнить её прямо на улице для всех, кто мог услышать:
«О-о-о, что ты делаешь?
Ты не знаешь, кого обманешь,
О-о-о, мне забавно –
Ты в иллюзии своей останешься сам.»
Нэлли и Кая попрощались с остальными девушками и заглянули в местную лавку, где пекарь продавал свежую выпечку. Кая с восхищением смотрела на хлеб и булочки, едва не пуская слюни, а Нэлли интересовало, как пекарь делает такие пышные изделия. Проявив хитрость и обаяние, она сумела выпросить у него мешочек дрожжей. Кая, купив себе самую большую и сладкую булочку, с удовольствием ела её по дороге обратно во дворец.
Солнце ярко светило и даже припекало – весна в этом году выдалась ранней и тёплой, даже здесь, в прошлом. Жители столицы убирали зимние вещи до следующего сезона, фермеры вспахивали поля, готовясь к посадке овощей и трав, а деревья цвели и наполняли воздух сладковатым ароматом. Особенно дурманил запах белых цветов, распустившихся на яблонях.