с ней или ей
в противовес. Их характер формируется в реакции, в сравнении: они производят больше шума или поднимают меньше волн, они более такие или менее сякие. Я не знаю, какое место завиднее. У каждого свои преимущества и свои недостатки. Знаю только, что я вторая, младшая, последыш, и это я глубоко, всем нутром, чувствовала всю жизнь.
Я закуриваю и включаю телефон. Матье не ответил на мое сообщение. Он его прочел, судя по синему значку внизу экрана. Я мысленно формулирую следующее, которое ему напишу, но делаю над собой усилие, чтобы его не отправить. Моя гордость смотала удочки одновременно с его уходом. Я сознаю, что поступаю себе во вред, засыпая его мольбами, но это сильнее меня. Я лихорадочно перебираю бусины на браслете, когда в окне второго этажа появляется голова Эммы.
– Агата, иди посмотри!
– Иду.
Я давлю окурок на земле – почти слышу, как ругается Мима, – и поднимаюсь в комнату к сестре. Она сидит перед телефоном. На экране маленькая девочка и кудрявый мальчуган.
– Дети, поздоровайтесь с вашей тетей.
– Здравствуй, тетечка!
Саша меня, наверное, совсем не помнит, ему было пять лет, когда мы виделись в последний раз. Алиса вообще знает меня только с чужих слов. Глядя на них, таких больших, я понимаю, как много времени прошло. Ну да, пять лет разлуки. Беременность, первые шаги, детский сад и начальная школа, разбитые коленки, рисунки на стенах, шатающиеся зубы, вечерние сказки, ботинки не на ту ногу, ярмарки, шепелявость. Много воспоминаний накапливается за пять лет.
Я перебрасываюсь с ними несколькими словами, они естественны, а я напряжена, слишком громко смеюсь – чтобы не подумали, что я растрогана.
На экране появляется Алекс.
– Привет, Агата! Рад тебя видеть.
– И я тебя!
С ним тоже случилось много всего за эти пять лет, в том числе он потерял половину волос.
– Когда ты к нам приедешь? – спрашивает он.
– Ой, да! – подхватывает Саша. – Приезжай к нам в гости!
– Она прямо сейчас приедет? – спрашивает Алиса.
Я опять смеюсь.
– Нет, детка, но я приеду в другой раз. Обещаю!
Телефон слегка вздрагивает. Я вынимаю его из руки сестры и прислоняю к стопке одежды на этажерке. Я задаю вопросы детям, узнаю, как поживает зять, я вижу Эмму в роли матери, жены, я-то больше знаю ее в роли сестры, а потом Алекс объявляет, что уже поздно, детям пора в кровать, экран гаснет, сестра говорит, ей тоже пора спать, целует меня, и дверь закрывается. Я возвращаюсь в гамак, к сигарете и браслету из бусин, думая, что, хотя между нами был экран и вся страна, то, к чему я ненадолго приобщилась, очень похоже на семью.