– При мне.
Что ж, это телефон человека, которого больше нет, поэтому можно и показать. Потом ведь будет расследование. Потом…
– Какой там пароль от твоей страницы в электронном дневнике?
– Что-то забыла.
– Ты говорила, что год рождения любимого певца.
– Ну, я особенно никого не выделяю, разных слушаю.
– Ну вспомни кого-нибудь!
– Тысяча девятьсот шестьдесят два, – Клара назвала свой пароль.
– Не подходит. Клара, не ври мне.
Что говорить? У неё-то телефон не отбирали, да и электронным дневником пользовалась только сама.
Копия квартиры была всё же не полной копией. Можно было сказать, что это совсем разные квартиры. Отличия были существенные. Цветов на окнах почти не было. Обои бумажные, тонкие, белые. В первой вероятности при ремонте отказались от такой идеи: первая Клара знатно заляпала стены, когда готовила закрутки на зиму. Поэтому там покрасили в нежно-голубой цвет. Где большой письменный стол? Его заменял маленький, а между ним и кроватью был втиснут незнакомый шкаф. Шторы в этой реальности продолжали свой век в неудовлетворительном состоянии на три года дольше, чем ушли в первой. Ноутбука не было. Как и старых механических часов в большой комнате, их заменяли дешёвые батарейные. И робот-пылесос отсутствовал. Прошла на кухню – заметила пустое место, где должна быть хлебопечка. Старая перекошенная дверь, торчащие провода; как год назад.
Тот самый лишний шкаф был с одеждой, не имеющей аналогов в первой вероятности. Одежда и обувь теснились, создавая эффект Выхино, даже закрыть потом будет трудно. Ботфорты на каблуках, белые угги, гламурные белые босоножки на шпильке. Много тонких колготок, совсем не водившихся у первой Клары: когда рвутся, зашить нельзя, да и просто неудобные и бесполезные. И полки с косметикой по размеру как аптечка для семьи с несколькими инвалидами. Ах вот ты какой, хайлайтер! Как хорошо, что этим всем можно не мазаться. Но грустно от того, что эти ресурсы, вещества нельзя использовать по-другому. А ведь можно было сделать из этого что-то хорошее.
Что-то белое мелькнуло между батареей и подоконником. Клара опустилась на колени и посмотрела на полу. Тетрадный лист. Черновик сочинения? Старый, видимо, сейчас-то удобнее набрасывать на компьютере или телефоне. «Жизнь не имеет смысла, мир холоден…»… Что это? «ЕГЭ – страшный рубеж, он подводит черту и решает судьбу»… Чужие какие-то, штамповые слова. «Я не вижу смысла продолжать дальше». Так, это же предсмертная записка! Хорошо, что не дотронулась, ведь будут отпечатки пальцев. Так, стоп, та Клара по-любому держала в руках, раз писала, а значит – не будет следов другого человека. Клара-то одна и та же! Но как можно быть одновременно живой и мёртвой?