Извилистые коридоры наконец кончились. Прямой и широкий проход уходил заметно вверх. Где-то далеко впереди пол упирался в потолок. Складывалось впечатление, что коридор просто заканчивается тупиком. Но судя по плану, это было не так. Коридор выходил в одном из заброшенных особняков.
Мне вот интересно, кто этим всем владеет? Ведь не просто так район в центре города стоит необитаемым. Цены здесь, наверняка, заоблачные. Если верить тому, что всю недвижимость тут скупил клан Синих Волков, то значит они напрямую связаны с Императором. Не может быть такого, что хозяева ничего не знают про катакомбы под домами. Но может быть, тут все, как обычно – подставные хозяева владеют домами по липовым документам. А владелец совершенно другой. Хотя, важно ли, каким образом это все сделано?
Эти мысли, сам не знаю почему, занимали меня то время, что мы шли вверх. Катить капсулы стало сложнее, и Салага с Павлином присоединились к Грачу со Стрелком. Теперь каждую капсулу толкали двое. Орел же ушел в арьергард нашей процессии прикрывать тылы, если понадобится. Впередсмотрящим остался только я, но моя голова была забита какой-то ерундой. Может быть, именно поэтому я и пропустил момент, когда на тусклом фоне выхода из коридора возникли силуэты фигур.
– Андрей! – крикнул Орел, но я уже и сам понял, что кто-то загораживает свет.
– Стоять! – заорали сразу несколько голосов впереди.
Я остановился, сделав знак остальным следовать моему примеру.
– Строев, ты здесь? – послышался знакомый голос из-за спин бугаев, что поджидали нас у выхода.
Император собственной персоной вышел вперед и подошел ближе.
– Ага, – довольно произнес он, пожевывая карандаш. – Наши подземные крысы выползли наружу.
Мне захотелось вколотить ему этот карандаш в глотку, чтобы больше не говорил всякую хрень.
– И что у нас за улов? – продолжил Император.
В его манере поведения что-то изменилось. После нашей последней встречи он стал каким-то дерганым и дерзким. Словно раньше он чего-то опасался, а теперь показывает свою натуру во всей красе. Как будто до этого он боялся меня, а сейчас перестал.
– Это моё, – коротко произнес я.
Если уж что-то поменялось в поведении, значит он решил, что условия игры стали в его пользу. Делать вид, что я по-прежнему буду ему подыгрывать, мне не хотелось.
– Ой, какие мы серьезные, – кривляясь, произнес Император. – Запомни, мальчик, твоего в этом мире ничего нет. Тут все принадлежит мне.