– Мы, что, так и будем обращаться друг к другу во втором лице?
– Почему? Я знаю, Вас зовут Надежда.
– Откуда? – удивилась она и попросила: тогда не называйте меня на ''вы'', а то получается слишком официально…
– Я посмотрел Вашу анкету в отеле. Ведь как-то я Вас, то есть, тебя нашел.
– Не знала, что анкеты гостей показывают всем, кому захочется! … Хотя… если судить по охране и этой роскошной машине, то, похоже, меня пригласил на прогулку не самый рядовой горожанин? Как прикажете называть Вас?
– Угадали. Но даже, если я не самый рядовой горожанин, то предпочел, чтобы ты называла меня Аллант.
– Хорошо, Аллант. Скажи, куда мы сейчас поедем?
– Смотри, – он убрал правую руку с панели управления, быстро, четырьмя пальцами набрал комбинацию цифр на квадратной клавиатуре справа, и на экране монитора, расположенного перед сиденьем Надежды, высветилась трехмерная карта города. Аллант остановил машину и повторил:
– Смотри! Вот космопорт. Мы ехали по этой дороге. Вот твой отель. На севере океан: там порт, пляжи. За портом заводы и рабочие кварталы, ничего интересного. Мы поедем сюда, к центру города.
– А там что? – Надежда показала на крупный комплекс зданий, расположенный отдельно, на юго-западе.
– Императорский дворец.
– Да. Туда, на ночь глядя, точно ехать не стоит.
– Я тоже так думаю, – согласился Аллант и ненадолго замолчал, глядя на спутницу и чему-то загадочно улыбаясь.
– В чем дело? Я сказала что-то не то?
– Нет, все в порядке. Просто я вспомнил, как отец рассказывал мне, что на Даярде очень красивые девушки. Но я не думал, что настолько… Здесь, на Тальконе, ни у одной девушки нет глаз такого цвета. Синий цвет священный.
– Может, все-таки поедем куда-нибудь? – осторожно прервала его Надежда, наклоняя голову к плечу почти горизонтально.
– Да, конечно, пока снова дождь не начался. Я покажу тебе Храм Неба.
Дорога с оживленным движением, ограниченная с боков полосами низкого стелющегося кустарника, украшенного пушистыми кисточками мелких белых цветов, которая огибала город с юго-восточной стороны, после продолжительного однообразия начала круто подниматься на холм и раздвоилась. Машина свернула направо. Здесь почти не встречалось транспорта, только редкие прохожие мелькали на обочинах. Дорога оборвалась на круглой площади, с восточной стороны которой возвышалась крутая пирамида внушительных размеров, увенчанная ярко-синим полушарием Аллант остановил машину на краю площади.