Бандит хитро подмигнул левым глазом, который пересекал глубокий шрам от медвежьих когтей.
– А, что уже кто-то пытался нападать? – удивился я.
Казалось, тут в колонии все озабочены лишь тем, как выжить. Конфликты и делёж власти остались позади. Ан нет!
– Пока нет, – пожал плечами Гарм, – Но, всякое бывает…
Мне сразу чем-то понравился этот открытый парень, с лица которого никогда не сходила хитрая ухмылка. Может быть тем, что он не раздавал тычки направо и налево, как его коллеги, от чьих пинков уже болел зад.
Сразу за воротами нас обступили с виду довольно уютные бревенчатые срубы, полная противоположность тем, что я заметил издалека наверху, в гроте. Домики сбились в несколько недлинных улиц, располосованных огородами.
Среди домов деловито сновали люди. Некоторые в откровенных лохмотьях, другие в знакомых уже мне, волчьих и медвежьих шкурах. Кое у кого я приметил под одеждой кольчуги. И самое главное, все без исключения, даже рабочие, собиравшие репу в огородах, носили оружие. Пускай это был обычный охотничий нож, просто заточенный кусок металла или дубина, утыканная гвоздями, но все, как один, при оружии.
Нужно будет тоже при первом удобном случае обзавестись чем-нибудь поувесистее, чтобы отстаивать свою точку зрения в спорах, так сказать.
Оставив позади притопленные дождями грядки и миновав добротные дома зажиточных землевладельцев, мы направились прямиком к гроту, который вблизи оказался намного шире и больше, чем виделся издали.
Гарм целенаправленно вёл нас к одному из редких тут двухэтажных зданий. Из дома доносились пьяные крики. В воздухе витал запах жареного мяса, приправленного чем-то пряным, и кислый пивной дух. Мой желудок снова взвыл голодным отчаянием, окончательно прилипнув к позвоночнику.
У дверей, как и полагается, нас встретили двое громил – точная копия тех, что несли стражу у ворот и стояли у меня за спиной. Где их тут берут? Будто братья близнецы из магических лабораторий. Лица носили отпечаток житейских трудностей, связанных с пребыванием в колонии: долгая небритость, шрамы, полученные во время охоты или в пьяных драках, полное отсутствие сочувствия к ближнему. Глаза алчно блестели из-под бровей, осматривая с ног до головы каждого из нас.
– Чего тебе, Гарм? – пробасил один из них, преграждая дорогу.
– Ослеп, Керг? Не видишь, мы с добычей! Доложи-ка о нас Томасу и пожрать пускай соберут на стол! Целый день на ногах! Дай пройти!