Рыжий, в отличие от своего приятеля, ногу мою бросать не стал, а присел и аккуратно уложил её рядом с упавшей, и даже оправил штанины, после чего поднялся и недобро покосился на приятеля.
– Посмотрел бы я как ты это ему в глаза сказал, Страус.
– А чего бы нет?! В лёгкую. Только подох твой Гришка и ничего ответить мне не сможет!
В этот момент я ощутил, как внутри что-то зашевелилось. Капли энергии, что я перенял от своей похоронной команды, медленно растекались по каналам, напитывая их жизнью. Её было не так много, как хотелось бы, но достаточно чтобы запустить сердце. Оно всё-таки должно биться, если я хочу сойти за живого. Хотя бы когда это будет нужно.
– В человеческой стопе двадцать шесть костей, лично проверял. И только без одной из них он теряет способность ходить! – я с улыбкой сжал до хруста щиколотку Страуса, при этом подмечая особенности своего голоса. После некроза голосовых связок он приобрёл уникальный загробный оттенок. Ничего, поправим, если не решу оставить как есть.
Страус завопил и отпрыгнул от меня, как от огня, а Рыжий снова впал в ступор, не забыв при этом разинуть рот. Ну и рожи, конечно, у них! Будто покойника увидели!
– Гриша! Ты – живой? – первым очухался рыжий пухляш. – Но ведь… но ведь… ты же сгорел!
Ага, значит, «студень» – это что-то кислотное или ядовитое, но вряд ли огненное. Сделаю пометку в голове, чтоб потом разобраться.
– Как видишь, ты ошибался. Я жив и ужасно хочу есть, желательно чего-нибудь мясного!
Еда и вправду придала бы мне сил. Я хоть и ревенант, в привычном понимании этого слова, но в пище всё же нуждаюсь.
Страус, всё это время беззвучно хлопающий ртом, наконец-то пришёл в себя и выставил вперёд ладони.
– Григ-горий, ты не подумай чего такого, я ж в шутку всё. Ты ж умер, вроде как, вот я и решил, что… Извини, пожалуйста. Вот, возьми.
Он ссыпал мне на грудь всё, что выгреб из моих карманов, и предусмотрительно отошёл на пару метров.
Ну, так легко ты не отделаешься, зубастик.
– Извинения не принимаются. Ты неуважительно отнесся к моему телу и вдобавок присвоил себе мой косарь! – что это, я понятия не имел, но на всякий случай решил напомнить. – Верни его! Сейчас же.
Говорил я спокойным голосом, но Страус всё равно замялся, втянув голову в плечи. Он похлопал себя по карманам и развёл руками.