– А почему, кстати, Камазики? – обратилась я к женщине. И, кстати, чем больше я на нее смотрела, те меньше у меня поворачивался язык называть ее женщиной. Она будто бы чуть старше меня, буквально вчерашняя студентка. – Просто вы приглашали всех к столу, назвав Камазиками.
– У нас просто у папы прозвище Камаз, – коснулась Марина Олеговна плеча мужа. Обстановка мгновенно вернулась в прежнее непринужденное русло. – Ну, и деток я иногда называю Камазиками. По отцу, так сказать, – хохотнула она.
– Забавно, – улыбнулась я. – А почему не пряниками? Ну, знаете, как говорят «перевернется и на моей улице камаз с пряниками», – пояснила я, когда стало ясно, что меня недопоняли.
– Точно! – округлились глаза Марины Олеговны.
– Маруся, нет, – обреченно качнул Михаил Захарович головой. – Маруся, даже не думай.
– Пряники мои! – радовалась мать семейства, обнимая своих деток. – Самый большой пряник, – потрепала она волосы Артёма.
– Твою мать, – вздохнул Артём. – Это теперь навсегда.
– Не благодари, – подмигнула я и злорадно добавила специально для него почти в самое ухо. – Пряня.
– Пшёнка, – буркнул он.
Осталось только языки друг другу показать.
Вечер плавно перетек в ту стадию, когда все еще ужинали, общались, но вместе с тем занимались своими делами.
Артём периодически залипал в телефоне, его родители начали всё больше времени уделять друг другу и своим разговорам, Варя ушла в гостиную заниматься обустройством кукольного домика, а Соня крепко занялась мной. Взобравшись ко мне на колени и приказав держать ее крепче, она водрузила на меня еще и свой маленький чемоданчик с косметикой. Похоже, от активного жевания у меня сполз макияж, раз мой стилист решил не медлить и поправить его незамедлительно.
И снова прямо передо мной находилось маленькое сосредоточенное личико с пухлыми щёчками, которые так и хотелось зацеловать. Но так как я для этой семьи человек посторонний, то приходилось всеми силами сдерживать свои ути-пути и лишь разок поправить маленькой принцессе волосы, которые выбились из хвостиков за вечер.
– Я снова красивая? – спросила я, когда Соня закончила и теперь с милой улыбкой разглядывала свои труды на моем лице.
Артём слегка подался вперед, чтобы заглянуть в моё лицо.
По слегка приподнявшейся брови стало понятно, что я «божественно прекрасна». Ну, и ладно. Это всего лишь детская косметика, которую можно легко стереть влажной салфеткой.